— Я не оправдала ваших надежд.
— Ничего подобного!
— Но вы всегда хотели видеть во мне независимую женщину!
— Я по-прежнему хочу этого, но что, по-твоему, что означает « независимость»?
— Это значит — человек должен жить один, на свои средства, заботиться о себе и довольствоваться своим состоянием.
— Разве я живу одна?
— Нет, но вполне способны это сделать, мадам. В этом я не сомневаюсь.
— И я тоже, однако мне неплохо живется под вашжй крышей. Заметь, от этого я не перестала быть независимой.
— Но я не хочу жить под одной крышей с отцом! Я не меньше Чарльза с Давиной мечтаю о собственном доме. Мне хочется стать хозяйкой собственной жизни, самостоятельно принимать решения. Однако это, увы, невозможно, потому что я не могу нарушить данного отцу слова. Поэтому мне придется выйти замуж за Пенторпа. Только так мне удастся хотя бы частично воплотить в жизнь свою мечту, став хозяйкой своего дома. Как вы думаете, Пенторп со временем не превратится в деспота?
Леди Офелия ответила не сразу. Испытующе взглянув на племянницу, она спросила:
— Ты любишь Пенторпа?
— Я пришла к выводу, что любить человека очень трудно, это ведет к постоянным упрекам, столкновениям, ревности. Какая же тут независимость? Пенторп — человек мягкий и утверждает, что хочет на мне жениться. Я не могу отказаться от помолвки, даже если очень захочу.
— Независимая женщина свободна в выборе решений и обладает роскошью выбирать, что ей по душе и что сделает ее счастливой. Это вовсе не означает, что она не должна обращать внимания на требования или желания дорогих ей людей и не имеет права игнорировать собственные чувства. Единственное, в чем ты разочаровала меня, так это в нежелании протянуть руку к счастью, которое так близко.
— Я не понимаю, о чем вы? — побледнела Дейнтри.
— Не понимаешь? Тогда тебе лучше подумать о своих поступках, а мне нужно переодеться. Сегодня с нами обедает Лайонелл Уэрринг. Он пригласил меня в Бодмин и обещал привезти обратно. Пойду возьму в библиотеке книгу.
Испытывая непреодолимое желание убежать из дома куда глаза глядят, Дейнтри приказала оседлать Облако и отправилась к себе переодеться, но по дороге вспомнила про Чарли.
Девочка оказалась в классной комнате вместе с мисс Пэрис. Оторвавшись от работы над атласом, гувернантка приветливо улыбнулась:
— Добрый день, леди Дейнтри. Шарлотта, к вам пришла ваша тетя.
Чарли тут же вскочила с места, сияющая и довольная.
— Я собралась прогуляться и решила узнать, не составишь ли ты мне компанию, — улыбнулась Дейнтри.
— Конечно!
Мисс Пэрис деликатно кашлянула.
— Боюсь, не сегодня, миледи. Шарлотта немного отстала. Сегодня ей придется потрудиться.
Чарли с хмурым видом уселась на место.
— Утром явился папочка — можешь себе представить, тетя Дейнтри? За все это время он впервые вошел в классную комнату и именно сегодня! Правда, сейчас его нет дома — они с мамой отправились в Плимут искать дом. И зачем папа пришел сюда? Чтобы испортить мою жизнь, вот зачем!
— А кто в этом виноват? — усмехнулась Дейнтри. — Разве не ты, моя дорогая, постоянно жаловалась, что родители не обращают на тебя внимания? Мне казалось, ты должна быть благодарна папе за заботу.
— Но не за такую, — огрызнулась Чарли. — Мне бы больше понравилось, если бы он взял меня с собой, чтобы я помогла выбирать дом. Но папочка и не подумал этого сделать, а когда я сама попросила об этом, заявил, что это не моего ума дело. Как вам это нравится?
— Ну, если сегодня нельзя, поедем завтра, — пожала плечами Дейнтри, радуясь возможности побыть одной.
Наскакавшись вволю, но так ничего и не решив, она вернулась домой и застала в конюшне Чарли. Девочка кормила Виктора морковью, о чем-то беседуя с конюхами. Вспомнив, что сегодня у них обедает сэр Лайонеля, Дейнтри не стала ждать, племянницу, а отправилась в свою комнату переодеться. Вечером она уже не могла ни о чем думать и тут же уснула.
Неожиданно кто-то коснулся ее щеки, затем рядом вытянулось чье-то тело. Воспоминания о Сикорте были еще свежи и часто наполняли сны кошмарами. Дейнтри ничего не могла рассмотреть, не могла крикнуть, но постепенно ужас исчез, уступив место недоумению — чужое дыхание не несло запаха бренди, а пальцы нежно ласкали щеки.
Затем к губам приблизился палец, напомнив надушенную ладонь Сикорта, закрывавшего ей рот. Однако палец лишь предупреждающе коснулся нижней губы Дейнтри, словно подавая сигнал. И вскоре комнату начало наполнять золотое свечение, продвигаясь от стены к постели. Дейнтри по-прежнему не видела лица ночного гостя, хотя прекрасно знала, чьи черты скрывает темнота, поэтому не удивилась, когда ореол света добрался до каштановых волос. Мужчина наклонился, чтобы поцеловать ее, и Дейнтри вся подалась ему навстречу.
Его мягкие губы нежно касались ее рта, щек, век, потом лежавшая на плече рука двинулась к груди. Дейнтри не чувствовала страха, испытывая только безудержное желание, и сама дотронулась до его обнаженного тела.
Она удивилась бархатистости и теплоте ночного визитера и вдруг поняла, что тоже обнажена. Рука мужчины опустилась еще ниже, к треугольнику вьющихся волос, коснувшись влажной упругой плоти. Но Дейнтри не вздрогнула и не отстранилась, а наоборот, расслабилась, впитывая и себя незнакомые волнующие ощущения.
Она застонала, и звук собственного голоса показался ей неестественно громким. Тогда губы мужчины приблизились к ее лицу, язык проник внутрь, в то время как сильные пальцы продолжали ласкать горячую плоть. Новые ощущения заставляли Дейнтри уноситься к звездам.
Ночной гость на мгновение замер, наблюдая, нак выгнулось, требуя продолжения, стройное девичье тело, затем возобновил ласки. Осмелев, Дейнтри тоже принялась гладить его мускулистое тело, плоский живот, жесткие волосы…
Внезапно проснувшись, она села на постели, обливаясь потом. Комнату не заливало золотое свечение, рядом никого не было. Однако сон очень походил на реальность, а тело еще трепетало от воображаемых ласк, хотя ночная сорочка покрывала его до пят. Дыхание Дейнтри стало прерывистым и больше походило на всхлипывания. Боже мой, откуда у нее такие эротические сновидения? Дейнтри не знала ответа на этот вопрос, зато поняла, что не может выйти замуж за Пенторпа.
Она снова уснула и проспала до утра, полностью отдавшись нахлынувшим на нее сновидениям, хотя потом, как ни силилась, так и не сумела вспомнить сны, кроме одного, первого, будоражащего воображение. Дейнтри украдкой взглянула на Нэнси, которая поставила на стол поднос с горячим шоколадом и теперь открывала шторы. Интересно, заметит ли служанка произошедшую с ней перемену? Ей казалось, что необычный сон настолько изменил ее, что новизна в Дейнтри Тэррант должна непременно бросаться в глаза.
— Итак, вы проснулись, — ласково проговорила Нэнси. — Давайте я поправлю постель, миледи.
Откинувшись на подушки, Дейнтри молча наблюдала за ловкими движениями горничной. Похоже, Нэнси не заметила ничего странного в поведении хозяйки и только насмешливо поинтересовалась, не изобрела ли миледи новый способ питья шоколада: лежа или же, прибегнув к старому, — сядет, как подобает христианке.
Дейнтри послушно села, при этом расправленное Нэнси одеяло соскользнуло, вызвав ощущение ласкового прикосновения, словно Деверилл снова появился в спальне. Зардевшись от смущения, Дейнтри торопливо выхватила чашку из рук горничной. Нэнси заботливо приложила ладонь к ее лбу.
— Похоже, у вас жар, миледи. Как вы себя чувствуете?
— О да, — кивнула Дейнтри, поразившись обыденности своего голоса. — В комнате очень тепло, даже
