Они вернулись к столу, и Ротвелл допил оставшееся на дне бокала виски, но когда Мак-Друмин собрался налить еще, закрыл бокал ладонью.
– Больше не надо. Меня ждет жена.
– О, да, Мэгги и все такое – Мак-Друмин усмехнулся. – Возьми с собой надежный щит на случай, если она вооружена. Джеймс, можно тебя на минутку?
Гудэлл с изумлением уставился на Ротвелла.
– Я думал, горцам запрещено носить оружие, – недовольно сказал он.
Чтобы отвлечь его внимание от Мак-Друмина и Джеймса, Ротвелл с улыбкой сказал:
– Сомневаюсь, сэр, что найдется такое правительство, которое способно разоружить женщин.
Мак-Друмин имел в виду вспыльчивый нрав своей дочери. Как у большинства женщин, у нее острые ноготки и еще более острый язычок.
Гудэлл согласно кивнул и сделал глоток виски. К столу вернулся Джеймс и со смехом сказал:
– Гудэлл, в горах ужасно непокорные женщины. Они готовы растерзать тебя на части за малейшую провинность. Боюсь, сегодня меня ждет трепка, что я так долго задержался за столом. Понимаете, я обещал своей девушке повести ее на прогулку, а сам сижу с вами и потягиваю виски. Характер у Кейт почти такой же, как у Мэгги, пожалуй, даже строптивее. Скорее всего, она на бросится на меня с кулаками.
– Да, парень. – согласно поддакнул Мак-Друмин. – Сегодня тебе несдобровать. Она поколотит тебя дубинкой. Возьми с собой пару крепких парней для защиты!
– Вряд ли кто-нибудь согласится составить мне компанию, – Джеймс засмеялся. – Все здешние мужчины держатся от нее подальше.
Гудэлл в смятении переводил взгляд с одного на другого. Ротвелл сжалился над ним и прояснил ситуацию:
– Они преувеличивают. Наверное, вы догадались об этом.
– Да, милорд, без сомнения, – он судорожно отхлебнул виски и позволил Мак-Друмину наполнить свой бокал.
Ротвелл пожелал всем спокойной ночи и пошел вслед за Джеймсом наверх. В коридоре Джеймс остановился, поджидая брата.
– Надеюсь, она не очень на меня злится, – не громко произнес он.
– Ты ее боишься?
– Нет, конечно, она чудесная девушка.
– Она тебе нравится, – сделал вывод Ротвелл.
– Да, – в голосе Джеймса прозвучал вызов.
Ротвелл улыбнулся:
– Желаю удачи. Она готова тебя убить, и это меньшее, что ты заслуживаешь.
Джеймс улыбнулся в ответ и пошел к спальне Иана, а Ротвелл медленно направился к себе, думая, что Мэгги наверняка где-то прячется и ждет, что он станет искать ее по всему дому. Каково же было его изумление, когда он увидел ее в своей спальне, но не одну, а с Марией, которая старательно расчесывала ей волосы.
– Мария, оставь нас.
– Нет, не уходи, – резко сказала Мэгги. – Я хочу, чтобы ты заплела мне косу.
– Да, мадам, – горничная продолжила свое занятие.
– Мария, я что, должен выставить тебя за дверь? – вкрадчиво спросил Ротвелл.
Та тут же отложила щетку, неуклюже присела в реверансе и вышла из комнаты.
– Интересно, почему служанка, предоставленная мне в качестве горничной, не подчиняется моим приказам? – медленно растягивая слова, произнесла Мэгги.
– Если это действительно так, ты только скажи. Я прослежу, чтобы она подчинялась беспрекословно.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – Мэгги вздохнула. – Конечно, Мария не та служанка, которую я хотела бы иметь, но она подчиняется мне всякий раз, когда тебя нет поблизости.
– Рад слышать. Но когда я нахожусь поблизости, она будет подчиняться моим приказам, и если ослушается, то пожалеет об этом, – в голосе графа ясно слышались властные нотки.
Мэгги открыто взглянула ему в глаза, и Ротвелл невольно залюбовался своей непокорной женой. Щеки порозовели от гнева, а отблеск свечей, стоящих на туалетном столике, придавал коже золотистый оттенок. Длинные густые волосы цвета меда блестящим плащом рассыпались по плечам. Ротвелл постарался безжалостно подавить охватившее его желание. Он должен научиться управлять своим телом, иначе вряд ли удастся полностью подчинить эту женщину.
Обеспокоенная затянувшимся молчанием, Мэгги быстро облизала пересохшие губы:
– Думаю, разговор о Марии закончен, но если за что-то на меня злишься, скажи прямо. Ты велел прийти сюда, и я здесь, но это не значит, что мое решение насчет расторжения брака изменилось. Я хочу, чтобы ты положил конец нашему союзу.
Ее слова не вызвали в нем ответного отклика. Еще недавно Ротвелл принял бы это предложение с благодарностью, но сейчас понял, что больше не желает говорить о расторжении брака. Потому-то ее намерение не воспринималось всерьез. Неужели он так уверен в себе? Или в ней?
