слезы заливают мне лицо, но тут же споткнулась о камень и полетела, едва успев подставить руки и одно колено. Когда я с трудом вскарабкалась на ноги, девочка уже стояла рядом со мной.

— Да вообще, кто ты такая, черт возьми? — взорвалась я, пытаясь прикрыть слезы гневом. — Я не делала ничего плохого!

Она рассматривала меня, склонив голову набок.

— Ты ведь не бывала здесь раньше, правда? — спросила она уже более спокойным тоном. Я мотнула головой.

— Мы только что переехали в этот вшивый район.

— У тебя колено разодрано, — сказала она. — И рука тоже. Ну-ка, садись сюда. У меня есть пластырь.

Я села в кресло, и она обмыла мои ссадины водой, которую принесла от ручейка в чашке без ручки. Потом она достала с одной из полок коробку с лейкопластырем. Промакивая мою разбитую коленку намоченным платком, она объяснила, что несколько дней назад здесь побывали какие-то ребята и перерыли все ее вещи, стащили наземь полки и перевернули кресло.

— Тут в округе есть по-настоящему плохие ребята, — сказала она. — Тебе еще повезло, что я не стала сразу кидаться в тебя камнями. Я умею прятаться на деревьях и могу пришибить человека камнем с тридцати футов. — Она выпрямилась, сидя на пятках и рассматривая мое залепленное пластырем колено. — Ну вот, так-то лучше. — Она твердо посмотрела мне в глаза. — Ты спрашивала меня, кто я такая — и пожалуй, я скажу тебе. Я королева лис.

— Королева лис! — повторила я.

— Вот именно, королева лис. — Внезапно она оказалась на ногах. — Пойдем. Я покажу тебе кое-что, это здорово.

На дополнительные вопросы не было времени. Она уже бежала прочь между деревьями, и я последовала за ней.

Она привела меня к месту у ручья, где водились оранжевые и черные тритоны с задумчивыми глазами. Королева лис поймала одного и протянула мне. На ощупь он был холодным и словно бы резиновым. Он не пытался убежать, а только моргал, глядя на меня, а потом принялся шагать по ладони, медленно и высоко поднимая ноги, словно все еще находился в воде.

Сначала я хотела остаться на берегу, но когда я объяснила, что если я перепачкаю одежду, меня ждут неприятности, королева лис возразила, что мои шорты все равно уже в пятнах грязи и крови из разодранной руки. Следовательно, поскольку неприятностей мне все равно не избежать, я могу позволить себе развлекаться сколько душе угодно. Так что я тоже влезла в ручей, отпустила тритона, которого она для меня изловила, и поймала себе другого.

Потом мы сидели на берегу и обсыхали. Пока мы сидели, королева лис разрисовала мне лицо глиной с берега ручья — она называла это «боевой раскраской». Она показала мне, как издавать пронзительные звуки, дуя в листик травы. Пара голубых соек уселась на дерево рядом с нами и выбранила нас за то, что мы так шумим.

— Слушай, кстати, а как тебя зовут? — спросила я.

— Как меня зовут? — Она откинулась назад и посмотрела вверх, ка ветки деревьев. — Ты можешь звать меня Лиса.

— Но это же не имя!

Она пожала плечами.

— Почему же?

— Но я не могу сказать моей матери, что тебя зовут Лиса! Она просто не поверит.

— А зачем тебе вообще говорить ей что-то?

— Она спросит меня.

Она снова пожала плечами.

— Ну так выдумай что-нибудь такое, что ей больше понравится. Ты будешь звать меня Лиса, а я буду звать тебя Мышь.

— Ну уж нет!

— Тогда как мне тебя называть?

— Зови меня Тритон, — попросила я, вспомнив медлительных земноводных с их задумчивыми глазами. — Так будет лучше.

Тем временем близился вечер, и я вдруг осознала, что хочу есть и что солнце уже низко.

— Слушай, мне пора идти, — сказала я. — А то мать здорово разозлится.

— А! — сказала она, ложась на спину в траву. — Мне с этим проще. У меня нет матери.

— Правда? — я украдкой взглянула на нее, но ее глаза были закрыты, и она ничего не заметила. Я еще пыталась сообразить, что на это сказать, когда откуда-то издали послышался мужской голос:

— Сара! Сара, ты там?

Она нахмурилась.

— Это мой папа, — буркнула она. — Надо пойти поговорить с ним.

Она побежала сквозь деревья в том направлении, откуда донесся голос. Немного помедлив, я пошла следом.

Тропинка привела меня к старому белому домику на краю леса. Он не был похож ни на один из домов, которые я видела прежде — здесь не было подъездной дорожки, не было и двора. К дому подходила грунтовая дорога, кончаясь прямо перед крыльцом, где рядом с огромным мотоциклом был припаркован старый потрепанный «седан». Клумба возле крыльца заросла сорняками, а рядом с крыльцом был навален всевозможнейший хлам: чугунная ванна, до половины наполненная водой, решетка для барбекю, сделанная из бочки из-под бензина, груда колпаков от колес. Краска на доме слезала хлопьями.

Лиса стояла на крыльце, разговаривая с коренастым мужчиной в голубых джинсах и черной футболке с оторванными рукавами. Одновременно подняв головы, они увидели меня, стоящую на краю леса.

— Это Тритон, — сказала Лиса. — Тритон, это Гас. Он мой папа.

Он совершенно не был похож на папу. У него не было бороды, хотя побриться ему не помешало бы. У него было три серебряных серьги в левом ухе, черные волосы перехвачены лентой, на правой руке татуировка — замысловатый узор из спиральных черных линий.

— Как дела, Тритон? — Гас совсем не выглядел обескураженным, услышав мое странное новое имя. — Откуда ты взялась?

— Моя семья только что переехала сюда, мистер, э-э…

— Зови меня просто Гас, — сказал он. — На мистера я не откликаюсь.

Я с неловкостью кивнула. Хоть он и не был похож на папу, называть его просто по имени все же казалось странным.

— Я нашла ее в лесу, — сказала Лиса. — Показала ей, где живут тритоны.

— Это здорово. Я рад, что ты зашла сюда! — Было видно, что он и на самом деле доволен. — Очень мило, что у Сары появились гости.

Я не сводила взгляда с его руки. До этого момента я никогда не встречала людей с татуировками.

Он спустился с крыльца и сел на нижнюю ступеньку.

— Что, интересуешься татуировками? Давай, смотри.

Я принялась рассматривать его руку.

— Можешь потрогать, если хочешь. Я не против.

Я опасливо провела пальцем по одной из спиралей, повторяя ее узор.

— Мне ее накололи в Новой Зеландии, один парень из маори. Считается, что она должна приносить удачу. Похоже, работает — сразу же после того, как он мне ее наколол, я продал свой первый рассказ.

Здесь подразумевалось несколько большее, нежели я была в состоянии переварить, но я все равно кивнула, словно все поняла.

Немного помолчав, он встал и сказал:

— Хочешь, поужинаем вместе? Ничего особенного, просто консервированное мясо с бобами и чили.

— Нет, спасибо, — сказала я. — Я лучше пойду домой.

— Только не забудь вымыть лицо, — напомнил он.