Пан Дыля и его друзья никогда и в помыслах не держали, чтобы сорвать с кого-либо незаработанную копейку. Уж сколько их обманывали! А они, воспитанные в старом, благородном духе, все тянулись к труду и готовы были уважить каждого встречного.

Подрядились они как-то в Заславле — за мизерную плату — отвезти в город живого поросенка. Старик Гузинас, разумеется, не доверил бы им поросенка, если бы не повторное письмо от сына, жившего в губернском центре. В первом письме сын просил денег, сообщая, что лишился работы и по этой причине от него собирается уйти жена с ребенком. «Чепуха, — подумал старый Гузинас. — Никогда прежде на нашей земле не бывало, чтобы кто-либо надолго лишался работы и от него по этой причине уходила жена». Он не ответил на письмо, сделав вид, будто не получал его. Во втором письме сын уже не просил денег, но сообщал, что жена ушла, забрав дочь, а он распродает оставшееся имущество, чтобы не помереть с голоду…

Покряхтел, покряхтел старый Гузинас и позвал пана Дылю.

— Видно, и впрямь переменились корни жизни, — сказал он. — Снеси-ка моему сыну поросенка. Не может же безработный целыми днями искать работу, пусть ходит по домам, собирает корки и выкармливает эту живую копилку. Квартира теперь пустая, а время такое, что надо уметь извлекать доход даже из пустоты. Когда же поросенок вырастет в свинью, я приеду, чтобы ее заколоть и продать на рынке мясо, без меня сыну в этом деле все равно не управиться. Парень вырос с гвоздем в голове, его, конечно, уволили из-за поисков справедливости, а какая может быть в мире справедливость, если те, у которых пасть шире, живьем глотают тех, у кого она уже?

— Вы бы письмо написали, что ли, — попросил пан Дыля, выслушав сумбурные речи скряги. — Я не знаю вашего сына, мне неудобно говорить про все это. Вы хоть и пенсионер в настоящее время, но все же грамотный человек, в прошлом начальник мехдвора, — вон у вас еще с той поры новенький трактор припрятан, а один, говорят, вы продали, выручив почти миллион… Вот бы вам и написать единственному сыну, который попал в беду. Уж я-то знаю, что значит остаться без работы в нынешние времена, когда даже беззаконие творят по закону.

Старик прямо-таки позеленел от досады.

— Во-первых, — отрезал, — не ройтесь в моей биографии, не ваше дело! Во-вторых, я вас нанял и тратиться более не желаю: все велю передать устно! Письмо писать — это бумага, конверт, марки и время, которого у меня в обрез. Слышите, визжат свиньи, требуют болтушки?

— Хоть адрес пометьте, дедушка, — вмешался Чосек. — Вдруг забудем адрес?

— Вас трое: один забудет, другие напомнят, — проворчал старик. — Делайте, что сказано, только смотрите, не потеряйте поросенка, он породистый, я за него с вас столько слуплю, что порток на пупе не сохраните!..

Старик сунул поросенка в мешок, положил его на тачку, и пан Дыля, сопровождаемый друзьями, покатил с этим грузом в город. И так как дорога была скверной, троице приходилось делать остановки для отдыха.

На одной из остановок Гонзасек сказал:

— Жадный Гузинас дал гнилой и грязный мешок, он воздуха не пропускает, поросенок может задохнуться, и тогда мы ничего не заработаем.

— Верно, — поддержал Чосек, — поросенок, кажется, уже и не дышит, а ведь вначале визжал и хрюкал, жалуясь на свою поросячью долю.

Пан Дыля достал нож, надрезал мешок в том месте, где прощупывался поросячий лыч, сунул пятак в прореху, и тачку покатили дальше…

Мешок оказался, действительно, гнилым, он расползался, и вскоре поросенок высунул из дырки всю голову. Он поглядывал то в небо, то на дорогу и благодарно моргал белесыми ресницами.

При въезде в город, видимо, испуганный шумом машин и видом каменных чудовищ с сотнями сверкающих глаз, поросенок пролез в дырку, выпрыгнул из тачки и пустился наутек. «Держи, держи!..» — Чосек и Гонзасек погнались за ним. Но, оказалось, нелегко поймать юркое животное.

Чтобы не сбить поросенка, на середине улицы тормознул грузовик, в него тут же врезалась новенькая «Волга». Машины перегородили дорогу — образовалась пробка. Водители давили на клаксоны и ругались, но никто не мог объяснить причины затора.

Только бдительные полицейские сразу определили нарушителя порядка и решили задержать его.

Им помогали пан Дыля с друзьями и досужие прохожие.

Поросенок вбежал во двор многоэтажного дома и юркнул в приоткрытую дверь какого-то сарайчика. Полицейские — за ним. Поросенка не нашли, но натолкнулись на склад ворованных товаров. У переполошенного хозяина сдали нервы, и он тут же сознался в преступлении. Один из полицейских занялся расхитителем, а остальные продолжали погоню.

Поросенок миновал громадный двор и скрылся в подъезде ветхого деревянного дома — бани, которая уже десять лет числилась под сносом. Полицейские — туда. Из окон дома полезли, как тараканы, и стали разбегаться странные полуголые люди, как оказалось, курильщики опия. Этих людей и хозяев притона тоже задержали…

Погоня продолжалась.

— Черт с ним, пусть убегает! — прохрипел, наконец, в изнеможении пан Дыля. — У меня нет больше сил гнаться за этим живым бифштексом! Я так зол, что если бы поймал его, то, пожалуй, немедленно уложил бы на сковородку!..

Друзья решили, что потерпели полную неудачу и в скверном настроении направились к сыну старика Гузинаса.

Их встретил худой, молчаливый человек лет тридцати. Однокомнатная его квартира поражала пустотой, не было даже табуретки, а на полу стоял старый-престарый телевизор.

Молодой Гузинас так обрадовался гостям, что включил для них телевизор и пошел приготовить чаю, смущенно заметив, что сахар у него давно кончился.

Выбирать было нечего. Друзья уселись на пол перед телевизором, на экране появился диктор, который говорил о поросенке.

«…Появился чудесный поросенок. Подчеркиваю: чудесный, потому что за несколько часов он помог городским властям разрешить проблемы, на которые ушли годы и громадные средства. Гоняясь за поросенком, наша доблестная полиция раскрыла (поневоле, поневоле, господа!) несколько крупных банд, поиски которых считались уже совершенно бесперспективными. В их числе банда по производству спиртных напитков из стоков канализации, а также банда по продаже наркотиков, погубившая уже тысячи молодых людей. Сторонники свергнутого короля распускают слухи, будто обе банды связаны с правительством, но теперь очевидно, что связи нет, потому что полицейские произвели аресты, правда, пока в основном мелких сошек… Благодаря чудесному поросенку все мы явились свидетелями событий, которые еще долго будут забавлять нашу изысканную публику. Во время странствий по городу поросенок проник в здание оперного театра, где проходил юбилейный вечер знаменитой маникюрши Н. В ее честь как раз выступала другая знаменитость сопрано М. из Италии. Когда М. исполняла свою любимую арию, раздался оглушительный визг. Публика, в основном местные брокеры и дилеры, их жены и подруги, разразилась овациями, полагая, что М. демонстрирует новый европейский вокал. Но вот стихли хлопки, и на сцену вышел, помахивая хвостиком, обыкновенный поросенок. Публика поняла намек и отреагировала громким хохотом, а М. упала в обморок… На этом чудеса не закончились. Пользуясь суматохой, поросенок проник в театральный буфет, где группа бизнесменов отмечала регистрацию нового зарубежного банка. Пользуясь беспечностью работников кухни, поросенок наелся салатов и уснул прямо на блюде. Повара, украсив его зеленью, подали на стол бизнесменам. Самое удивительное: поросенок не проснулся во время многочисленных тостов, но оглушительно заверещал, едва председатель городского певческого фонда ткнул его вилкой в намерении разделать на части. Скандал обошелся в груды разбитой посуды и потасовку, которую устроили между собой бизнесмены, полагая, что «шутку» подстроили их конкуренты… К вечеру поросенок беспрепятственно