— Почему вы не заехали прямо в гараж? — спросил он одного из пожарных.

— Тесно там, — буркнул тот.

— Потрудитесь убрать отсюда всех посторонних, — велел Веспер Юнсон полицейскому, который поспешил исполнить приказание.

Комиссар исчез в машине. Я слышал, как он что-то бормочет под нос, и наклонился посмотреть, в чем дело. Но его спина закрывала обзор.

— Отлично, — вдруг заявил он и выпрямился. — Отлично!

— Что же здесь отличного?

— Вы к резиновому коврику не присматривались?!

— Не помню.

— А вы присмотритесь.

Он отошел от дверцы. Я оперся на еще мокрое сиденье, просунул голову внутрь и внимательно оглядел резиновый коврик. Так и есть, у педалей темнели следы ботинок, на которые я раньше не обратил внимания. Тот, кто сидел за рулем, видно, наступил во что-то темное и липкое. Наиболее четкий след был справа от педали газа. Контуры подошвы резко выделялись на гладкой резине, а посреди отпечатка белело круглое пятнышко.

— Вы спрашивали, из-за чего у меня возникли подозрения, что со смертью Свена Леслера дело нечисто, — послышался за спиной голос Веспера Юнсона. — Вот из-за этих следов. На подметках Свена Леслера нет ни капли этого темного месива.

— Вы уверены, что отпечатки свежие?

Он кивнул.

— Когда вчера вечером Леслер забирал отсюда машину, она была чисто вымыта.

— Черт побери, когда же вы об этом узнали? — воскликнул я.

Он удивленно покосился на меня.

— Утром. Я звонил из квартиры Леслера.

Он поставил правую ногу в машину, выжал сцепление, взялся за рычаг скоростей и удовлетворенно хмыкнул. Явно проверял, выполним ли маневр, который он приписал убийце. Потом обратился к полицейскому:

— Отправьте коврик в лабораторию. И вот это прихватите тоже, — добавил он, передавая тому круглый камень и конверт с носовым платком. — Тоже в лабораторию. Но осторожно. На камне могут быть отпечатки.

В воротах появился белобрысый автомеханик.

— Комиссара просят к телефону!

Веспер Юнсон поспешил в контору, полицейский взялся за коврик. Шофер комиссара с интересом наблюдал за его действиями.

Под бетонными сводами стало тихо и безлюдно. Серые туннели тянулись меж рядов грубых колонн, шум уличного движения казался далеким гулом. Временами над головой прокатывался рокот. Должно быть, трамваи.

Не знаю толком, почему я неожиданно взглянул на нефтяную бочку у ворот гаража. Наверное, услышал оттуда какой-то звук. Так или иначе, когда я посмотрел на зелено-белую бочку, мне почудилось за ней какое-то шевеление. И я с любопытством шагнул в ту сторону. Совершенно верно. Там кто-то прятался.

Озадаченный, я пошел к бочке. И на полдороге испуганно вздрогнул. Кто-то поспешно метнулся в угол, ловко перемахнул через барьер на мостовую и исчез из виду.

Когда я учился в школе, спринтеры — участники спартакиады школьников произносили мое имя с уважением. Былую прыть я растерял еще не до конца, так что всего через несколько секунд уже обогнул угол гаража и сломя голову понесся вверх по крутой дороге, туда, где на фоне синего майского неба маячили фронтоны старинных домов.

— Стой! — крикнул я. — Все равно догоню!

Но шустрый мальчишка удирал со всех ног. Те, как барабанные палочки, отбивали дробь по бетону. Мне удалось поймать его только на самом гребне.

— Эй, парень! — Задыхаясь, я крепко схватил его за плечо. — Ты что, оглох?

Он попытался вырваться.

— Что ты делал внизу?

Голубые глаза холодно блеснули из-под льняной челки. Лицо худенькое, в мелких веснушках, фигура тощая и хилая. Я прикинул: парню лет одиннадцать-двенадцать.

— Ничего, — буркнул он сквозь зубы.

— Тогда чего бежал?

Мальчишка молча теребил потрепанные штаны и, наконец, признался:

— Посмотреть хотел, что делает полиция.

— А когда я пошел к тебе, решил, что тебя заберут?

— Ага, — кивнул он.

— Значит, тебя выгнали вместе со всеми?

— Ну и что?

— А ты знаешь, что, если не слушать полицию, можно и за решетку угодить?

Он косился по сторонам. Мы находились совсем рядом со шлюзовой террасой, возле жилого квартала Бло-Бударна. Напротив, за цепочкой ящиков с цветами, две пожилые дамы испепеляли меня взглядами. Мальчишка не замедлил воспользоваться случаем.

— Пусти меня! — завопил он, отбиваясь руками и ногами. — Пусти, говорю!

Я отпустил его, пожал плечами и вернулся вниз. Веспер Юнсон встретил меня на дороге.

— Куда вы пропали? В беге тренируетесь, что ли?

Я рассказал, что произошло. Он подергал ус.

— Да, с детьми всегда проблема. Не знаешь, что лучше — отшлепать или уговаривать.

Подъехал Класон, и мы устроились на заднем сиденье.

— Вид у вас усталый, — заметил комиссар.

— Всю ночь на ногах.

— В самом деле! Надо отдохнуть часок-другой. Где вы живете?

Я назвал адрес. Он повернулся к шоферу.

— Туда и поедем.

Едва войдя в квартиру, я услышал сердитые телефонные звонки. Алан Андерсон довольно пробасил:

— Ну, как тебе статья?

Жирная шапка сразу бросалась в глаза на первой полосе: «Автокатастрофа или чудо природы?»

Темные снимки на странице смотрелись неожиданно здорово.

— Это уже устарело, — заметил я.

— Знаю, — довольно отозвался Алан. — Вечерние газеты будут полны этими двумя смертями. А вот утром мы были единственными.

Я громко зевнул.

— Ты что, только проснулся?

— Еще не ложился. Знаешь, с кем я провел ночь и утро?

— Я тебе не исповедник.

— Мне исповедоваться не в чем. Я шастал по городу с комиссаром полиции.

Он присвистнул и прошептал:

— Страшные тайны?..