– Вот твоя колесница, – сказал Гарри Уилсон Джареду, когда они вошли в грузовой трюм 'Стервятника'. – Прошу любить и жаловать.

Вышеупомянутая 'колесница' состояла из сиденья, сплетенного из углеродистых волокон, двух крошечных ионных двигателей крайне ограниченной мощности, по одному с каждой стороны, и странного предмета размером с домашний холодильник, закрепленного за сиденьем.

– Какая-то она неказистая, – заметил Джаред.

Уилсон прыснул. За последние несколько недель чувство юмора Джареда заметно развилось – или, по крайней мере, оно стало больше по вкусу Уилсону, напомнив ему того язвительного Чарльза Бутэна, которого он знал. Уилсона это одновременно радовало и беспокоило: радовало то, что их с Кайненом работа приносит плоды; однако при этом надо было помнить, что Бутэн, в конце концов, задумал предать человечество. Джаред нравился Уилсону, и он не желал ему такой судьбы.

– Хоть она и неказистая, зато сделана по последнему слову техники.

Подойдя ближе, Уилсон похлопал по похожему на холодильник агрегату:

– Вот это – самое миниатюрное устройство, позволяющее совершить 'сквозной скачок', какое только когда-либо создавалось. Только что из сборочного цеха. И дело не только в размерах; это первый настоящий прорыв, который нам удалось сделать в технологии 'сквозного скачка' за последние десятилетия.

– Позволь высказать предположение, – вставил Джаред. – В основе этого шарабана лежат технологии консу, которые мы выкрали у рраей.

– Послушать тебя – так мы совершили что-то предосудительное, – заметил Уилсон.

– Видишь ли, – Джаред постучал себя по голове, – я влип в эту историю как раз благодаря технологиям консу. Так что давай скажем, что я не могу относиться к ним непредвзято.

– Я тебя понял, – сказал Уилсон. – И все же ты должен признать, что эта штучка – просто конфетка. Над ней трудился один мой знакомый; мы с ним обсуждали его работу. Для большинства устройств 'сквозного скачка' требуется плоский пространственно-временной континуум. То есть они способны работать только на значительном удалении от планет. Эти салазки менее требовательные: они могут использовать точку Лагранжа*[12]. Если планета обладает достаточно крупным спутником, в ближайшем космосе можно найти до пяти точек, относительно плоских в гравитационном отношении, откуда можно будет совершить скачок. Если удастся устранить капризы этой штуковины, можно говорить о революционном прорыве в межзвездных путешествиях.

– Если удастся устранить капризы? – с опаской переспросил Джаред. – И мне предлагается воспользоваться этим шарабаном. Что-то я не в восторге от так называемых 'капризов'.

– Под капризами понимается то, что устройство очень чутко реагирует на массу объекта, к которому подсоединено, – объяснил Уилсон. – Слишком большая масса вызывает ощутимое искривление пространственно-временного континуума. И тогда во время скачка могут произойти разные странные вещи.

– Например?

– Например, устройство может взорваться.

– Это не слишком обнадеживает, – заметил Джаред.

– Ну, 'взорваться' – это не совсем точно сказано, – продолжал Уилсон. – На самом деле, смею тебя заверить, физические процессы, которые происходят при этом, гораздо сложнее.

– Ради бога, избавь меня.

– Но ты можешь ни о чем не беспокоиться, – заключил Уилсон. – Для того чтобы устройство проявило норов, необходима масса не меньше пяти тонн. Вот почему салазки чем-то похожи на багги для гонок по песчаным барханам. Даже с тобой они все равно здорово недотягивают до предельной массы. Так что все должно пройти замечательно.

– Должно?

– О, не будь ребенком!

– Мне нет еще и года, – напомнил Джаред. – Так что я самый настоящий ребенок. А теперь помоги мне устроиться, хорошо?