– А Марат – это кто? – спросила я. – Твой брат?

– Нет! – заржал Аркашка. – Это мой пес! Но он мне как брат!

– Погоди, чего мы с утра к тебе попремся, у нас сегодня предпоследний день, погода такая роскошная, давай лучше погуляем! – возразила Матильда.

– А может, еще позагорать, послушать, а вдруг что-то интересное услышим, – предложила я.

– Да они уже уходят! – воскликнула Матильда.

В самом деле, дамы плескались под душем.

– Тогда пока побудем здесь, – решительно заявила Матильда, – уж больно жалко от моря отрываться, а потом пойдем к тебе на часок.

– У меня в холодильнике здоровенная кастрюля компота! Из здешних фруктов – обопьешься!

– Холодный компот – это хорошо, – мечтательно сказала я.

– Тогда пошли сейчас, а потом можно будет сюда на великах приехать!

– Ой, здорово! – обрадовалась Матильда. – А сколько их у тебя?

– Два, мой и мамин. А третий у соседей возьмем. Покатаемся по городу, а потом опять можно сюда приехать. Принимаете программу?

– Принимаем!

Через полчаса мы добрались до Аркашкиного дома. В передней нас встретил Марат – редкой красоты доберман-пинчер. Черный с рыжими подпалинами, изящный и, сразу видно, умный. На кухне Аркашка налил нам по здоровенной кружке потрясающего ледяного компота, и мы уселись на балконе.

– Надо Вовке позвонить, – сказал Аркашка, – пусть подваливает.

– Конечно, позвони. У него тоже есть велик!

Вовка обещал прийти через двадцать минут.

На балконе к нам присоединился Марат.

– Сколько ему лет? – спросила я.

– Четыре! А хорош?

– Хорош, ничего не скажешь.

– Скажи ему: Марат, ты красивый!

– И что будет?

– Увидишь!

– Марат, – сказала я, – ты красивый!

И пес улыбнулся! Честное слово!

– Да! Я такого еще не видела! – закричала Мотька.

– Он вообще жутко умный, все понимает, – хвастался Аркашка, – к нам один раз вор забрался, так он его из квартиры не выпустил.

– Ну, это многие собаки умеют! – пожала плечами Мотька.

– А один раз маме ночью стало плохо, так он пришел за мной, разбудил меня и отвел к ней.

И вдруг мне в голову пришла шальная идея! Но я решила сама всесторонне ее обдумать, прежде чем делиться с друзьями. Если это выгорит, то…

Вскоре явился Володя с велосипедом, Аркашка сбегал к соседям, и мы вчетвером покатили по тихим и пустынным улицам Тель-Авива.

– Аська, ты чего такая задумчивая? – спросил Володя.

– Задумчивость ее подруга от самых колыбельных дней, а вы не знали? – закричала Матильда. Она чувствовала, что нравится Аркаше, и была на подъеме.

Я только отмахнулась от них. Идея мало-помалу вытанцовывалась.

Накатавшись вволю, мы решили еще искупаться, а потом нашли на набережной открытое кафе- мороженое. Посетителей там не было. Мы сели в тенечке. Аркашка рассказывал, как снимался в кино.

– Первый раз мне так легко показалось, хоть меня и учили карманы чистить, а потом с каждым разом все труднее…

– А ты артистом хочешь быть? – спросила Мотька.

– Вообще-то да, но в Израиле мало фильмов снимают…

– Я тоже буду артисткой, но я хочу в театре играть, вот как Аськина мама!

– Твоя мама актриса? – удивился почему-то Аркашка.

– Да.

– А как ее фамилия?

– Монахова, Наталия Монахова.