– С того! Я же не слепой все-таки!

«Слепой, еще какой слепой», – мелькнуло в голове у Петьки. И тут же его пронзила новая мысль – а что, если Жора все знает? Что, если он действительно не слепой?

– Что молчишь?

– А что говорить, – осторожно ответил Петька. Ему уже всюду мерещились опасности.

– Черт подери, знаешь ты его или не знаешь?

– Нет, не знаю!

– Ну а не знаешь, значит, и говорить не о чем! – вдруг вспылил Жора. – Вот что, – справившись с собой, сказал он немного погодя, – ты на меня не сердись, просто мне всюду что-то мерещится… Может, я с ума схожу? Немудрено при такой наследственности…

У Петьки сжалось сердце. Ему стало так жалко Жору…

– Нет, Георгий Васильевич, вам ничего не мерещится! – вдруг вырвалось у него.

Жора поднял голову.

– Что ты сказал? Ничего не мерещится? Ты что-то знаешь?

Он с мольбой и тоской смотрел на Петьку. И тот вдруг решился:

– Георгий Васильевич, простите меня, но я должен вам сказать… Сам не знаю, зачем я это делаю…

– Да говори же!

– Георгий Васильевич, вокруг вас… преступники! Настоящие!

– Ты о ком, Петя?

– Ваша жена, ваша теща, ее сестра, еще какие-то родственники…

– Ты что несешь? – испуганно прошептал Жора.

– Ничего я не несу! Они уже столько людей обобрали…

– Как обобрали?

– Они в метро залавливали какую-нибудь старуху, говорили, что действуют от какой-то крупной фирмы, совали ей в руки карточку, говорили, что она выиграла ценный приз, а рядом возникала вторая женщина, которая тоже что-то выиграла, потом требовали внести пятьсот рублей, скажем, за телевизор «Сони», а она на радостях давала деньги, поскольку ей обещали через минуту их отдать с прибавкой двух тысяч, а вторая, ваша теща, вносила уже тысячу, от первой, чтобы ее деньги не пропали, требовали полторы, ну и так далее…

– Но это же бред…

– Совсем даже не бред! У моей бабушки они так полторы «штуки» вытянули!

– У твоей бабушки?

– Да!

– Значит, ты… – Жора помотал головой, словно пытаясь что-то стряхнуть с себя. – Выходит, ты не случайно ко мне явился?

– Нет, не случайно!

– Ты, что же, сыском занимаешься? Один?

– Занимаюсь, – признался Петька. – Но не один…

– Хорошо, так что же там делала моя жена?

– Она выманивала эти деньги!

– Но зачем же они ей давали?

– А вы поставьте себя на место этих женщин! Вы идете себе спокойно, и вдруг выясняется, что вы выиграли телевизор хорошей фирмы, и вас спрашивают, что вы хотите – телевизор или деньги. Причем за телевизором надо еще ехать на какой-то там склад, а денежки можно получить сейчас, сию минуту, да к тому же на ваших глазах какому-то парню на предъявленную карточку тут же отстегивают сотню! Вас втравливают в соревнование, в торговлю с вашей соперницей. Вы, допустим, отдали «полштуки», а она отдает «штуку». Чтобы ваши «полштуки» не пропали, вы должны внести еще «штуку»… ну и так далее, а ваша соперница уже рыдает, и, чтобы спасти свою «штуку», достает еще два…

– Пирамида…

– Именно! Легонькая такая, примитивная пирамида…

– Так… Жена, значит, выманивала деньги, теща изображала соперницу… Погоди, а что делала тещина сестра?

– Она изображала случайную прохожую, которая готова была ссудить денег вам, когда ваши кончились…

– И что, на это многие клевали?

– Ну, точно я не знаю, но, думаю, многие! И там еще два парня действовали, одного зовут Лешик, а второго мы пока не знаем…

– Слушай, а почему ты все это мне рассказал? Откуда ты знаешь, что я в этом не замешан?

– Я знаю! – уверенно ответил Петька. – Я чувствую! Только это еще не все! Одна девочка, у которой они