– Девочка, ты что-то ищешь? – спросила продавщица.

– Ага! Подарок бабушке приглядываю! – ответила с улыбкой Даша. – Может, что из посуды подойдет, я посмотрю.

– Посмотри, посмотри! У нас красивая посуда!

– Да, я вижу!

Она походила по магазину.

– Ну как, нашла что-нибудь? – осведомилась продавщица.

– Нашла, только у меня сейчас с собой денег нету. А вот этот кувшин, он завтра еще будет?

– Будет, будет! Заходи!

– Обязательно! До свиданья!

И она не спеша покинула магазин. Посмотрела на часы. Она отсутствовала двадцать минут. Хватит с них! И тут ей пришло в голову, что вдвоем они запросто могли все на свете проворонить! Даша прибавила шагу и вдруг заметила впереди себя полную женщину с бордовой газовой косынкой на затылке. Ого! Женщина шла медленно, с тяжелой сумкой в руке. Она идет к Никандровне! Даша рванула вперед, обогнала женщину и кинулась в подворотню.

Игорь и Оля о чем-то оживленно болтали.

– Эй! Сюда идет тетка с пучком! Наверное, к Рукозеихе! Игорь! Живо в подъезд!

Но не успел Игорь подняться со скамейки, как во двор уже вошла пожилая женщина в сером пальто. И вдруг, точно из-под земли, перед ней выросла малорослая, ободранная и, по-видимому, в стельку пьяная женщина. Она раскинула руки.

– О! Какие люди! Веруня! Сколько лет! Сколько зим!

– Татьяна, ты что ли?

– Я, Веруня, я! Аль не признала? Неужто я так изменилась?

– Изменилась, Таня, изменилась! Ох, изменилась! Все пьешь?

– Да как же мне не пить, Веруня? Жисть такая… Эх, жисть наша… А ты, погляжу, в порядке.

– Да где в порядке, перебиваюсь с хлеба на квас, да квас-то нынче дорог.

– А куда идешь, к Надьке, небось? Ух, и стервозина она, Надька-то! Как есть стервозина!

– Таня, пусти, тороплюсь я!

– Да ладно тебе, Верка, что ты строишь из себя! Старую подругу встретила, а нос воротишь.

– Да что ты, Таня, что ты! Просто дела у меня…

– Это какие ж дела такие на пенсии, а? Нету дел! Не должно быть! А если дела, значит, еще на стороне деньгу зашибаешь. Зашибаешь, зашибаешь! Вона ты какая гладкая, это на пенсию?

Веруня промолчала и попыталась протиснуться мимо старой подруги. Но не тут-то было! Та вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Верка, дай денег!

– Что ты, Таня, откуда у меня деньги, говорю же – на одну пенсию живу.

– Врешь! Все врешь! Твоя Надька тоже вроде на пенсию живет, а в квартире-то небось такой ремонт закатила, чертям тошно! Я все знаю, она таперича никого в квартиру не пущает! Дальше порога – ни-ни! У ней там потолки, говорят, золотые! Это с каких же доходов, интересно знать? Аль ограбили кого? А что, Надька может! Она кого хошь ограбит, не поперхнется!

– Таня, да что ты такое говоришь? Какие золотые потолки? Вот люди, вот люди! Если у человека в квартире чистота, значит, он невесть какой богатый? Таня, Таня, погляди на себя, до чего ты дошла! Как есть бомжиха! Что водка с людьми делает!

Она снова попыталась вырваться из цепких рук старой подруги и даже слегка оттолкнула ее, но оступилась и, неловко взмахнув руками, упала наземь.

– Ох, господи! – простонала она.

Таня тут же как сквозь землю провалилась, а Даша с Олей кинулись поднимать пожилую женщину.

– Вы ушиблись? – участливо спросила Даша.

– Ушиблась, ногу ушибла, – простонала она, тяжело опираясь на Олину руку. – Спасибо вам, деточки! Ой, больно! Кажется, я ногу подвернула…

– Вам далеко? – поинтересовалась Оля. – Мы вас проводим!

– Вот спасибо, милые, спасибо! Мне вот в этот подъезд, я сама как-нибудь дойду! Вы меня только до лифта проводите.

Девочки довели ее до лифта.

– Вот и спасибо! А теперь ступайте, я уж сама…

Она вошла в лифт. Оля успела заметить, что она нажала на кнопку третьего этажа, благо лифт был старый, с застекленными дверцами.

Девочки переглянулись и вышли из подъезда. Во дворе стоял Игорь.

– Скорее сюда! – прошептал он и оттащил их в подворотню. – Глядите, что я нашел! Такая пруха!