догадывались, что это только начало!). По «Жуку в муравейнике» удастся продвинуться совсем чуть-чуть. Будет и некоторая неординарная работа — инсценировка «Трудно быть богом» для театра — пьеса «Без оружия».
А с «Молодой гвардией» всё по-прежнему скверно, и даже в семинаре у БНа заканчивается идиллия и начинаются проблемы и конфликты. Андрей Балабуха перестаёт быть старостой, портятся его отношения с мэтром, несколько позже так же странно поведёт себя и Ольга Ларионова. В общем-то, ничего удивительного: всем нелегко, только не все одинаково умеют переживать трудности.
В Москве Мариан Ткачёв разводится с Оксаной, теряет квартиру, возможность общаться с сыном, погружается в глубочайшую депрессию, и это накануне собственного дня рождения — 28 мая. Только АН и способен ему помочь. Звонит, приглашает к себе, дарит свои очередные книги, устраивает другу праздник. В дневнике появляется скромная, будничная запись:
«Сегодня пьянство по поводу дня рождения Марика».
А человек спасён.
Лето у обоих братьев тяжеловатое. Чёртова история с письмом и хождением в КГБ. На отдых нет денег, да и настроения. Тем более у БНа. У него же сын поступает в институт. И неудачно — не добирает одного балла. Ну, что ж это за невезуха со всех сторон?!
Из дневника Е. Л. Войскунского
«3 сентября 1976 г. — Вчера, 2-го, был у Аркадия Стругацкого, он просил приехать. Хороший дружеский разговор. <…> „Мы, — сказал он, — мы с тобой настоящие писатели. Без дураков. И это самое главное“. Милый Аркаша… А что для писателя главное? Печататься, не так ли? И вот тут… Определённая нарастает тенденция к ухудшению. Да вот, ты же сам рассказываешь о подонках из „Молодой гвардии“, об этом гнусном типчике Ю. Медведеве, который задался целью полностью отсечь от издательства фантастов старшего поколения (кроме А. Казанцева), прежде всего евреев. В нарушение договора, много лет назад подписанного, Медведев изъял из рукописи Стругацких „Пикник на обочине“. Аркадий настаивал. Был у зам. главного редактора „Мол. Гвардии“ Авраменко. Бесполезно…»
Борьба с бюрократами и антисемитами переходит в решающую стадию к концу ноября. В ЦДЛ тщательно готовят и с блеском проводят заседание комиссии по фантастике. АН подробно рассказывает об этом в письме брату, и нам представляется логичным привести здесь этот текст практически без купюр:
«…В 18.30 в вечер того же 23-го произошло долгожданное событие — заседание комиссий по фантастике и приключениям с целью обсудить план… <…> Сюжет дела изложить затрудняюсь, а фабула сводится к следующему. От МолГв имели место Синельников, Медведев, Зиберов, Фалеев и ещё какая-то сволочь. И началась мясорубка. Их рубили вручную, на самом высоком идеологическом уровне. Вскрылись такие вещи, что волосы дыбом становились. Я, конечно, знал и раньше о трагической смерти воронежского фантаста Железнова и самоубийстве Юлия Файбышенко, но тут привели их предсмертные письма в редакцию, копии чудовищных рецензий, свидетельства жены первого и матери второго… факты отвратительного шантажа, грубостей, безграмотности и чего только ещё нет. Синельников пробовал отмежевываться и защищаться, да ничего не получилось. Выступали: Юрий Кларов, Кикнадзе, Понизовский, Адамов, Витя Смирнов, Лагин, я, Гуревич, Вайнер-младший, Юра Давыдов, Юрий Смирнов. Большинство имен тебе ничего не говорит, это приключенцы и детективщики, и авторы историко-революционной темы. Я хотел выступить как мэтр по твоему совету, но стенографистки попросили говорить громче, а орать и оставаться мэтром решительно невозможно. Суть моего выступления сводилась к тому, что все безобразия в редакционной работе происходят от вопиющей некомпетентности нынешних работников редакции, и выразил своё общее мнение, что их надобно всех сместить, а директору и главному редактору основательно подумать о своей ответственности за эти безобразия. Заключил собрание Парнов. Его тезисы:
1. (в ответ на слабый писк Синельникова, что СП не вправе обсуждать внутрииздательские дела) Совет создан по указанию высоких инстанций и наделен правом следить за порядком в деятельности не только издательств (по соответствующим жанрам, разумеется), но и в кино и в телевидении, и в театре.
2. Совет не считает для издательства возможной нормальную работу при нынешнем составе редакции.
3. Совет предостерегает Синельникова, на случай если ему вздумается мстить выступавшим здесь авторам. Рим был великолепен. Мы были восхищены. Да, по единодушному мнению ничего подобного этому заседанию не было уже лет пятьдесят. Заседали четыре часа без перерыва, зал был набит битком, и никто не уходил ни на минуту.
Вот что могу сообщить по горячим следам. Не знаю, как это обернётся для нашего сборника, но я счел себя должным выступить так, как я выступил».
Приписка очень характерная. Многие вспоминают, что именно тогда уже после собрания АН произнёс в адрес редакции фантастики «МГ» свою знаменитую фразу: «Суку надо бить» — ну прямо под стать вольтеровской «Раздавите гадину!». Это было сказано в ответ на чьи-то ахи и охи: «Аркадий Натанович, ну, как же вы так неосторожно! У вас же там книжка в плане стоит!..» Но не хотелось ему больше сдерживаться, церемонничать, миндальничать — гори оно всё огнем! Суку надо бить.
В конце 76-го замаячила реальная возможность скинуть всё это ненавистное руководство и вернуть в редакцию фантастки МГ адекватных людей. Но… человек предполагает, а Политбюро располагает. В самом начале 1977-го на завотделом пропаганды ЦК КПСС переводят из первых секретарей ЦК комсомола Евгения Михайловича Тяжельникова, и эта новая метла метёт совсем не в ту сторону, и все надежды в очередной раз рушатся.
Но, так или иначе, во второй половине 1976 года накал страстей литературно-политических доходит до наивысшей отметки, ну и, как следствие, мало что меняется в делах истинно литературных — тон рабочего дневника АБС всё примерно такой же:
«26.09 — Приехал Арк потрепаться».
«11.11 — Прибыл Арк в Лрд. Думаем над повестью».
«12.11 — думали».
«15.12 — Приехали в Комарово писать повесть, но придётся писать добавление к сценарию для Тарк.».
Радостное событие случается в самом конце года. 23 декабря БН покупает свою первую машину — «запорожец-мыльницу». Его официальное название — ЗАЗ-968М. Это был прекрасный аппарат для бездорожья — плоское днище и нечрезмерный вес (трое мужиков, в общем, хотя и с трудом, но уверенно способны были перенести его через камни или не слишком протяженную топь). Но печка! О, эта печка! Ничего более озлобленного и капризного БНу не приходилось встречать в мире машин и механизмов! Она являла собою нечто
А в Москве проходит ещё одно своего рода историческое событие — первый Всесоюзный семинар
