– Шпионка… Дженифер, я никогда бы такого не сделала.

– Он заставил тебя?

– Ну, что-то вроде, он хотел этого, а я сделала, потому что хотела сама… Видишь, если парень хочет…

– Ага. И вот что: я тоже хотела сделать так…

И Дженифер громко рассмеялась, пораженная собственной смелостью. Паулинья смотрела на нее притворно-строго.

– И ты станешь?

– Что стану?

– Сосать вместе со мной?

Дженифер растерялась. Она открыла свое тайное желание, но так далеко ее воображение не заходило. Теперь уже пальцы Паулиньи скользили по ее лицу, проникая между губ.

– Ты тоже позволишь ему кончить тебе на лицо?

– Ну, я думаю, что… не знаю даже… наверно, нет…

Фразу прервал на середине палец Паулиньи, забравшийся ей в рот.

– Ты будешь брать у него в рот вместе со мной?

Лицо Дженифер пылало. Паулинья проводила пальцем по ее губам, то и дело проникая в рот, касаясь языка. Наконец, Паулинья вынула смоченный слюной палец и сунула его себе в рот.

Дженифер охватило желание.

– Мммм… какая ты вкусная, Дже…

– И ты тоже…

Палец Паулиньи снова приблизился к ней. Дженифер бессознательно потянулась к нему губами, вздрогнула, почувствовав вкус Паулиньи.

– Тебе нравится?

Дженифер улыбнулась. В этот момент Паулинья принялась ласкать ей лицо, склонив голову к подруге. Дженифер закрыла глаза. Дыхание Паулиньи обвевало ее губы. Затем та нежно взяла Дженифер за подбородок. Открыв глаза, Дженифер увидела, как Паулинья пристально смотрит на ее рот, и, не удержавшись, куснула за нижнюю губу. Легкий поцелуй – и Паулинья уставилась прямо ей в глаза. Это было что-то новое: при дневном свете ясно видеть подругу, такую же женщину, как она сама. Это отличалось от ночных фантазий в полумраке, когда Паулинья была волшебным созданием, способным доставить бесконечное и почти невинное удовольствие. Теперь Дженифер как бы видела перед собой перекресток. Нужно было делать выбор на всю жизнь, выбор между мужчинами и женщинами.

– Мне кажется, что в ту минуту я должна была выбрать.

– И ты выбрала?

– Почти.

Паулинья играла с ее губами, раздвигая их, пока не показывался язык, которого она касалась своим языком.

– Зачем ты поступила так со мной, Дженифер? По-твоему, мне нравятся женщины?

Дженифер ничего не знала о том, нравятся Паулинье женщины или нет, и не могла ничего сказать даже про себя саму. По правде говоря, ей хотелось только Паулинью, и она считала, что Паулинья тоже хочет ее.

– Паулинья, я хочу именно тебя.

– И я тоже сильно тебя хочу, Дженифер, сильно, сильно, сильно…

– Больше, чем Рея?

И снова Дженифер выпалила фразу, не подумав о последствиях. Паулинью, однако, этот вопрос нисколько не смутил. Она поглядела Дженифер прямо в глаза и кивнула головой. Теперь Дженифер испугалась: такие слова много к чему обязывали. Она попыталась свести все к шутке. Вновь не подумав о последствиях.

– Что-то не верится.

Паулинья прижалась к губам Дженифер широко раскрытым ртом, язык ее неистово ворвался внутрь. Рука Паулиньи так сильно давила на шею Дженифер, что казалось, будто подруга хочет проглотить ее целиком. Губы Дженифер едва выдержали атаку этого сильнейшего желания. Своим коленом Паулинья уже раздвигала ей ноги. Что делать? Дженифер хотела и не хотела того, что сейчас случится. Языки их прижались друг к другу, потом зубы…

– Дженифер! Что это?!

Ночной кошмар… Все вокруг показалось призрачным, нереальным. Мир рухнул на Дженифер, похоронив ее под грузом вины. В свете молнии Дженифер увидела себя пятилетней, зажимающей между ногами карандаш, и мать, отнимающей его со строгим лицом.

И снова теперь мать. С пакетом в руках – может быть, подарок для Дженифер? – стоящая у двери, бледная, с дрожащими губами, в ожидании ответа. После бесконечно долгого молчания мать поставила пакет на стул, повернулась и вышла из комнаты. Но ее слова, казалось, все еще звучали в сгустившемся воздухе:

– Паулинья, одевайся и убирайся вон!

Паулинья уткнулась лицом в простыню, рядом с головой Дженифер. Та закрыла полные слез глаза. Слеза скатывались по щекам, попадали в ухо…

– Что ты ощутила в тот момент?

– Что-то вроде смерти.

– Смерти кого?

– Кого-то, меня или моей матери.

– Ты подумала, что твои отношения с матерью уже никогда не будут прежними?

– Я была уверена в этом.

– Вот черт…

Маркос вел машину, упрямо встряхивая головой. Дженифер, протянув руку, гладила его волосы. На душе у нее было спокойно. Она словно получила обратно в руки руль от своей жизни, после того, как долгое время была брошена на милость судьбы. Ей хотелось поболтать с Маркосом, но она чувствовала, что молчание вместе с ласковыми жестами в эту минуту значили гораздо больше. Времени было много, и они ехали просто так, непонятно куда.

– Что будем делать, госпожа Дженифер?

Маркос заехал за ней в первый раз после того неприятного случая на вечеринке. Дженифер с мягкой улыбкой пожала плечами.

– Так чего же тебе хотелось?

– Ну… это было такое облегчение, такое счастье вырваться из этой ужасной атмосферы…

– Ты хотела вернуться домой?

– Нет, ни в коем случае. Я хотела поехать к Маркосу.

– Серьезно? Вдвоем с ним?

– Да. Но моим желанием было только оставаться рядом с ним, только это: слушать музыку, взявшись за руки…

– И он тебя послушался?

– Более-менее.

Машина двигалась медленно. На тротуаре было полно народу за столиками кафе. Показалась вывеска: «Пиццерия».

– Как насчет пиццы, Дженифер?

– А может, я сама что-нибудь приготовлю?

Маркос повернулся к ней – точно в замедленной съемке. На лице его было написано приятное удивление. Дженифер в каком-то смысле тоже удивилась собственным словам. Она закусила губу и дернула