– Например, ревность?

– Да. Но я также хотела, чтобы они продолжали заниматься этим. Я хотела видеть, как Рей трахается с Паулиньей.

И в самом деле, вскоре Рей улегся на кровати, а Паулинья сверху. Трусики ее едва прикрывали то, что под ними, и подруга – так казалось Дженифер – целовала тело Рея. И вдруг тот положил руку Паулинье на голову и пригнул вниз. Дженифер поняла, чего он хочет. Паулинья вырвалась.

– Перестань!

Рей, однако, настаивал на своем и начал снимать с себя шорты. Затем высвободил член и попытался дотянуться им до лица Паулиньи.

– Я хотела, чтобы она уступила.

– То есть, чтобы она взяла в рот?

– Именно так.

Дженифер прикрыла глаза, а когда открыла их вновь, то перед ней предстала желанная сцена. Паулинья сосала член Рея, то обхватывая его губами, то выпуская изо рта. Дженифер задыхалась. Она встала на колени и раздвинула ноги.

– Я умирала от желания.

– К нему или к ней?

– От желания видеть все, что происходит.

Рей положил ладонь на руку Паулиньи, которая обхватывала его член, и стал двигать им в разные стороны. Иногда он попадал в рот, а иногда ударял по лицу, по губам, по носу. Глаза Паулиньи были закрыты, а лицо будто застыло. Дженифер знала почему, ведь Стефания рассказывала, как Рей кончил почти ей в лицо. Дженифер мысленно поклялась, что никому не позволит сделать это с собой, что ни с одним парнем не дойдет до такого. Но в тот миг она хотела больше всего, чтобы Паулинья позволила Рею излиться ей на лицо, на губы, чтобы таким образом осуществилась самая запретная из фантазий Дженифер. Рот Дженифер наполнился тягучей слюной, она предвкушала неумолимое приближение того, что предстояло испытать подруге.

– Открой рот!

Крик Рея вывел Дженифер из оцепенения. Она ясно увидела струю, залившую лицо Паулиньи. И другую, попавшую на волосы. И третью – на веки. И, наконец, последнюю, выстрелившую в губы. Дженифер тяжело дышала, открыв рот, почти прижавшись грудью к двери. Ее ладонь была зажата между ног. Одним движением Дженифер вскочила, пробежала через дом, по лестнице, по дворику и оказалась у себя. И растянулась на постели в полном блаженстве.

– Ты ему звонила?

– Кому «ему», мама?

– Разве это не Маркос был?

– Нет, мама, я вообще не звонила.

– Почему?

– Потому что я весь вечер спала.

– Так ты не хочешь позвонить?

– Да что такое, мама?

– А он тебе тоже не звонил?

Мать убирала со стола, пока Дженифер допивала сок.

– Мама, мне не нравится, когда ты разговариваешь с этим типом, нашим соседом.

– Почему, Дженифер?

Мать оставила посуду, подошла ближе, посмотрела в глаза Дженифер, как если бы застала ее за нехорошим занятием.

Дженифер встала из-за стола.

– Потому что он повернутый.

Мать поглядела на нее с холодным любопытством.

– С чего это ты взяла, Дженифер?

Дженифер словно бы попала в ловушку. Она не знала, как закончить начатый разговор, но понимала, что имеет в запасе достаточно доводов, чтобы подкрепить свое обвинение.

– Мама, этот тип не выпускал меня, когда я зашла за мячом в соседний двор.

Подойдя еще ближе, мать взяла Дженифер за руки, сжала их с силой.

– И что дальше, Дженифер?

Дженифер напугалась: мать ревновала к ней, вместо того чтобы возмущаться Реем! Она стала двигать локтями, чувствуя, как материнские пальцы все сильнее сдавливают ей руки.

– Перестань, мама! У меня синяк будет!

Мать продолжала смотреть на нее испытующе и сурово.

– Что он хотел от тебя?

– Не знаю, мама… он пытался… может, мне показалось… я не знаю…

Внезапно мать освободила ее, презрительно тряхнула головой и повернулась спиной к дочери.

– Теперь оставь меня в покое, Дженифер. Иди к себе.

Глаза Дженифер наполнились слезами, она поднесла обе ладони ко рту. Придя к себе в комнату, она уткнулась лицом в подушку и разрыдалась.

– О чем ты думала тогда?

– Что я совсем одна, никого у меня нет.

– Почему?

– Потому что отец уехал, и я потеряла мать.

– Почему?

– Она верила не мне, а Рею. Думаю, она его хотела..

Как человек, безнадежно ищущий выход, Дженифер порылась в сумочке и нашла бумажку с номером Маркоса.

– Да?

– Маркос?

– Он самый.

Дженифер сделала над собой усилие, чтобы голос ее не звучал мрачно.

– Это Дженифер.

– О, привет!

– Как дела?

– Отлично. А у тебя что?

– Да ничего особенного.

– Пошли сегодня на вечеринку?

– А где это?

– Без разницы. Я подхвачу тебя.

– Маркос… но я…

– Буду через полчаса. Целую.

Маркос повесил трубку. Дженифер хотела сказать ему, что ей нужен был не праздник, а разговор по душам с другом. Она открыла шкаф, достала брюки и блузку, рассеянно оделась.

– Мне ни капельки не хотелось уходить из дома.

– И показать Маркосу, какая ты сексуальная?

– Совсем нет. Мне казалось, лучше бы с ним вообще никогда не видеться.

– Ты была холодная?

– Как лед.

Через сорок пять минут Дженифер услышала шум машины Маркоса и простилась с матерью.

– Дженифер, подожди.

– Что такое?