последним.

— Я бы назвал их новыми джихадистами, потому что они изобрели нечестивую войну вне законов священного Корана и, таким образом, вне пределов ислама. То, что они практикуют, дико, злобно и жестоко. Ничего этого в настоящем джихаде нет. Извините, последний вопрос.

Студенты уже собирали книги. Рука поднялась в первом ряду. Веснушчатый парень в белой футболке с рекламой студенческой рок-группы:

— Все бомбисты называют себя мучениками за веру. У них есть для этого основания?

— Никаких, — ответил доктор Мартин. — Этих людей просто-напросто одурачили, хотя некоторые из них и получили хорошее образование. Умереть шахидом, или мучеником, сражаясь за ислам и участвуя в справедливо и законным образом объявленном джихаде, — дело достойное. Но опять-таки существуют правила, и в Коране они чётко прописаны. Воин не должен умереть от собственной руки. Он не должен знать время и место собственной смерти. Самоубийцы нарушают эти правила. Кстати, самоубийство определённо запрещено Кораном. Сам Мухаммед отказался благословить тело самоубийцы, хотя человек покончил с собой, желая избежать вызванных болезнью мучений. Те, кто учиняет массовые убийства безвинных и совершает самоубийство, обречены на ад, но не на рай. Туда же попадут и ложные проповедники и имамы, толкающие людей на этот путь. А теперь, боюсь, нам с вами пора воссоединиться с миром Джорджтауна и гамбургеров. Благодарю за внимание.

Провожаемый овацией, он накинул пиджак, смущённо поклонился и направился к изнывающему от нетерпения посланцу АНБ.

— Извините за вторжение, профессор, — сказал человек из Форт-Мида. — Шеф собирает комитет. Машина ждёт.

— Все так срочно?

— Мы уже опаздываем, сэр.

— А в чём дело?

— Понятия не имею, сэр.

Разумеется. Принцип необходимого знания. Каждый знает только то, что ему необходимо знать. Нерушимое правило всех секретных служб. Если тебе не обязательно что-то знать, чтобы делать своё дело, то никто тебе ничего и не скажет. Любопытным ничего не остаётся, как только ждать. Как обычно, за доктором Мартином прислали обычный тёмный седан с антенной на крыше для постоянной связи с базой. Хотя Форт-Мид и армейский объект, сидевший за рулём капрал был в штатском. Лишняя реклама ни к чему.

Доктор Мартин забрался на заднее сиденье. Его сопровождающий устроился впереди, рядом с водителем. Дверца захлопнулась, и машина, сорвавшись с места, устремилась к выезду на балтиморскую автостраду.

Далеко к востоку от Джорджтауна человек, взявшийся переоборудовать старый амбар в свой первый — и последний — в жизни дом, растянулся на траве у разведённого в саду костра. При этом он был совершенно счастлив. Тот, кому приходилось ночевать в сугробах и на камнях, почтёт за удовольствие спать на мягкой траве под яблоней.

С дровами для костра проблем не было — старых досок хватило бы до конца жизни. В висевшем над красными угольями котелке закипела вода, и он приготовил горячий ароматный чай. Иногда бывает неплохо выпить и чего-то более изысканного, но для солдата после тяжёлого дня нет лучшей награды, чем чашка дымящегося чая.

Впрочем, день был не такой уж и тяжёлый. После полудня он позволил себе сделать перерыв и прогулялся до Меонстока, где зашёл в универсам и закупил провизии на выходные.

Все местные уже знали, что приезжий купил старую усадьбу и приводит её в порядок собственными силами. Местным такое пришлось по душе. Прилетающих из столицы богачей, которые размахивали чековыми книжками и разыгрывали из себя лендлордов, здесь встречали с притворной вежливостью, но за спиной пожимали плечами. Другое дело этот темноволосый, смуглый — и одинокий — незнакомец, который поселился в палатке и не гнушается тяжёлой ручной работы. В общем, в деревне крепло мнение, что приезжий — «хороший парень».

По словам почтальона, почты он получал мало, главным образом официального вида конверты из толстой бурой бумаги, но и те просил оставлять в пабе «Бычья голова», чтобы не тащиться по длинной и разбитой дороге. Сей благородный жест был оценен по достоинству прежде всего почтальоном. Письма адресовались «полковнику», но сам мужчина никогда не называл себя так: ни когда заказывал выпивку в баре, ни когда покупал газету или продукты в магазине. Он только улыбался и всегда был неизменно вежлив. К высокой оценке, которой удостоили приезжего местные, примешивалась изрядная и всё возрастающая доля любопытства. Слишком многие из «новеньких» вели себя развязно и бесцеремонно. Кто же он? Откуда прибыл? И почему решил обосноваться именно в Меонстоке?

В тот день после визита в деревню он зашёл в старую церковь Святого Андрея, где познакомился и поговорил с настоятелем, преподобным Джимом Фоули.

Отставной солдат все более укреплялся в мысли о том, что принял верное решение. У него есть старенький горный велосипед, на котором можно будет кататься до Дроксфорда и покупать свежие продукты на местном рынке. С крыши амбара ему открывались сотни дорожек и тропинок, исследованию которых можно посвятить часть свободного времени. И если какие-то из этих тропинок приведут к древнему, сложенному из настоящего дерева пабу, он с удовольствием отведает сваренного по старинному рецепту пива.

Но прежде, через два дня, он посетит воскресную службу в церкви Святого Андрея, чтобы помолиться в тихом полумраке её древних каменных стен.

Он попросит прощения у бога, в которого искренне верит, за всех тех, кого убил, и за упокой их бессмертных душ. Он попросит вечного мира для всех своих товарищей, умерших на его глазах. Он поблагодарит господа за то, что никогда не убивал женщин, детей и тех, кто приходил с миром. И ещё попросит о том, чтобы, когда наступит день, бог простил ему грехи его и впустил в царство небесное.

Потом он вернётся в усадьбу и продолжит дело, за которое взялся. Всего-то и осталось, что положить тысячу плиток.

При всём том, что Агентство национальной безопасности занимает целый комплекс зданий, оно составляет лишь крохотную часть Форт-Мида, одной из крупнейших военных баз США. Расположенная в четырех милях от автострады № 95 и на полпути между Вашингтоном и Балтимором, база является местом жительства и работы для 10 тысяч военнослужащих и 25 тысяч гражданских лиц. По сути это целый городок со всеми полагающимися городу жилыми удобствами. Её секретная часть задвинута в дальний уголок внутри строго охраняемой зоны безопасности, бывать в которой доктору Мартину ещё не приходилось.

Седан беспрепятственно катил по территории базы, пока не оказался у ворот той самой зоны, где у них проверили пропуска и подвергли процедуре фейс-контроля, пройти который британскому профессору помогло то, что за него поручился человек в тёмном костюме. Ещё через полмили автомобиль остановился у бокового входа в главный корпус. Доктор Мартин и его сопровождающий вошли. Вооружённая охрана проверила их ещё раз, потом последовали звонки, потом сверка отпечатка большого пальца, сканирование сетчатки глаза — и наконец добро пожаловать.

Марафонский забег по длинным пустым коридорам закончился у двери. Никакой таблички на ней не было. Сопровождающий постучал. Дверь открыли. Мартин переступил порог и оказался среди знакомых лиц, друзей и коллег, также членов комитета по Корану.

Подобно большинству служебных правительственных помещений, это было обставлено исходя единственно из соображений безопасности и функциональности. Окна отсутствовали, но кондиционеры подавали свежий воздух. Круглый стол. Стулья с прямыми спинками. На стене большой экран — на случай, если нужно что-то демонстрировать. Столики с кофейниками и подносами с закусками для ненасытных американских желудков.

Хозяева, двое далеко не академической внешности офицеров разведки, вежливо, но коротко представились. Одного, заместителя директора АНБ, прислал сам генерал. Другой, представитель министерства внутренней безопасности, прибыл из Вашингтона.

Вы читаете Афганец
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату