Когда к нам приезжали наши друзья из Ленинграда, мы непременно выставляли против них Репина или Короля и чаще всего бывали в выигрыше.

– На днях состязания по пинг-понгу, – сказала как-то Женя. – Междугородная встреча Ленинград – Москва. Приезжайте смотреть, будет интересно. В школе. Знаете, где ТЮЗ? Там большой зал.

Мне очень хотелось, чтобы наши ребята повидали настоящую, хорошую игру, но я понимал, что всем поехать невозможно. Лучинкин пообещал раздобыть пропуск на троих, и я спросил ребят, кого пошлем.

– Вас, Короля и Репина! – ответили они не задумываясь.

Мы поехали втроем. Был снежный морозный день. Я оказался между двух огней, и мне пришлось пустить в ход весь свой такт и дипломатию. Спутники мои друг на друга не глядели, разговаривали только со мной, и ни один не хотел поддерживать тему, начатую другим. И смешно мне было и досадно, но делать нечего, я и сам понимал: между этими двоими стоит многое, через что не так-то легко перешагнуть.

Описывать состязание я не берусь. Лучше всего мне, как и ребятам, запомнилась встреча Кленова и Руднева.

Чемпион Ленинграда Кленов, плотный блондин среднего роста, был прославленным игроком, создателем целой школы. Молодой чемпион Москвы Сергей Руднев в Ленинграде играл впервые. Худое смуглое лицо его выражало и волнение и упрямство.

Ленинградские болельщики – а их было много, начиная от вихрастых пионеров и кончая седобородыми стариками, – аплодировали каждому удару Кленова. И в самом деле, он играл блестяще. Первая партия закончилась разгромом Руднева.

– Да! – восторженно выдохнул Король. – Кленов – это я понимаю!

– У Руднева хорошая защита, – заметил Репин.

– А игры нет! – отрезал Король.

– Во второй партии подача Руднева! – объявил судья.

Руднев, который, как ни странно, ко второй партии стал спокойнее, подал мяч под правый удар, помня, что Кленов бьет слева; со страшной силой и быстротой Кленов ударил справа – и по мячу! Попал с подачи, да так, что мяча не было видно. Зрители, ошеломленные, загудели. Король даже подскочил от удовольствия. Руднев сходил за мячом и повторил подачу. Кленов ударил справа еще сильнее и снова попал. Вспыхнули аплодисменты. Руднев упрямо подал мяч туда же в третий раз – и Кленов ударом, от которого затрещал стол, попал опять. Это было как во сне. Поднялась буря восторженных криков и аплодисментов. Король изо всех сил топал ногами и неистово кричал:

– С подачи! С подачи! Вот это класс!

Репин тоже аплодировал, поглядывая на Руднева. А тот, бледный, но решительный, с нетерпением пережидал овации.

– Счет: ноль – сорок! – сказал судья (тогда считали, как в теннисе).

Руднев опять подал в то же самое место, Кленов опять ударил справа, и… мяч над самым столом, не задев его, пошел в аут.

– Пятнадцать – сорок! – объявил судья.

Еще два раза подал Руднев, еще два раза ударил мимо Кленов.

Счет стал ровно. И тут все заметили: что-то переменилось. Кленов потерял уверенность в себе, лучше играть он уже не мог – и он стал играть хуже. Участились мазки, неточности. А Руднев играл все лучше. Он уверенней защищался, хорошо нападал, бил легко и точно слева и справа. Он играл умно, упорно, и теперь было ясно: вначале он просто растерялся, а теперь нашел себя. В борьбе выиграл он вторую партию, в борьбе взял и третью – решающую.

Победителем встречи был Руднев, это стало ясно всем задолго до конца игры. И вот крепкое рукопожатие противников. Слова судьи: «Встречу выиграл Руднев, Москва!» – были покрыты аплодисментами.

Но самое удивительное происходило возле меня. Всегда подчеркнуто спокойный, выдержанный Репин, вскочив на стул, бешено хлопал и так громко вопил: «Браво, Руднев!», что московский чемпион обернулся в его сторону и с улыбкой помахал ему рукой. А Король сидел увядший и скучно цедил сквозь зубы:

– Ничего, играть умеет. Здорово вытянул…

Руднев сел неподалеку от нас. Я не заметил усталости на его спокойном и веселом лице, по которому мимолетно пробегала улыбка – радость удачи. Как иногда бывает, ощутив устремленные на него взгляды, он обернулся в нашу сторону и, поняв, с каким чувством смотрят на него ребята, снова помахал нам ракеткой.

Возвращались, как в чаду. Сойдя с поезда, мы сразу попали в гущу своих. И тотчас оба – и Король и Репин, – захлебываясь, стали рассказывать:

– Ну играет! Ну играет! Выиграл – и руку жмет! А сам так смотрит – эх, ты! Разве у нас это игра? Это так, между прочим!

Недели три спустя Лучинкин передал нам приглашение участвовать в школьных соревнованиях по пинг-понгу. Нам надо было выставить двоих для парной игры – и вот тут-то мы оказались перед трудной задачей. Наши лучшие игроки – бесспорно Репин и Король, но ведь ни для кого не секрет, что они ненавидят друг друга!

– Давайте попробуем: мы со Стекловым против вас с Андреем, – сказал Жуков Королю.

У Короля не было никакой охоты соглашаться, но и возразить было трудно. Он всегда всем своим видом показывал, что он выше личных счетов с Репиным. И теперь ему оставалось только пожать плечами:

– А мне что?..

Репин сказал:

– Я – как Король.