– Полагаю, что так. Но вы, Хорнблауэр. Вы могли сделать вид, будто не видите «Фелиситэ» – такие случаи на флоте были. Тогда вы могли бы остаться с Муром и разделить призовые деньги.

– Если б «Фелиситэ» обошла Сан-Висенти, никаких призовых денег могло бы не быть, сэр.

– Я все понимаю. – Голубой глаз сощурился. – Я направил вас на путь богатства и вы им пренебрегли.

– Едва ли так, сэр.

Хорнблауэр вдруг осознал, что Корнваллис сознательно выбрал его в спутники Муру, чтоб он мог разделить призовые деньги. Каждый мечтал бы о таком поручении: видимо, это была награда за долгие месяцы дозора в Гуле.

Коллинз присоединился к разговору.

– Как ваши припасы?

– Достаточно, сэр. Провианта и воды на шестьдесят дней на полном рационе.

– Как насчет пороха и ядер? – Коллинз постучал пальцами по рапорту, который только что закончил читать.

– Хватит еще на одну стычку.

– А ваше судно?

– Мы заделали дыры в бортах, сэр. Пока ветер не слишком сильный, мы можем нести парус на грота- рее. Снова заговорил Корнваллис.

– Разобьется ли ваше сердце, если вам придется вернуться в Плимут?

– Конечно нет, сэр.

– Это хорошо, потому что я отправляю вас на починку.

– Есть, сэр. Когда мне отплывать?

– Вы так торопитесь, что не останетесь даже обедать?

– Нет, не тороплюсь. Корнваллис рассмеялся.

– Не буду вас испытывать.

Он взглянул на указатель флюгера под палубным бимсом. Люди, всю жизнь сражавшиеся с причудами ветров, смотрели на дело одинаково – когда дует попутный ветер, чистое безумие тратить время на развлечения.

– Лучше вам отплыть прямо сейчас, – продолжал Корнваллис. – Вы знаете, что у меня новый заместитель?

– Нет, сэр.

– Лорд Гарднер. Теперь, когда кроме Бони я должен воевать еще и с донами, мне понадобился вице- адмирал.

– Это не удивительно, сэр.

– Если вы отплывете в таком тумане, вам не придется ему салютовать. Это сохранит королю немного пороха, который вы с таким рвением жжете. Коллинз, вручите капитану Хорнблауэру его приказы.

Итак, он возвращается в Плимут. Он снова возвращается к Марии.

– Это было впечатляющее зрелище, – сказала Мария.

«Военно-Морские Хроники», которые Хорнблауэр проглядывал, разговаривая с женой, употребили то же сочетание слов: «впечатляющее зрелище».

– Я уверен, так оно и было, дорогая.

Хорнблауэр читал, как выгружали испанские сокровища с захваченных Муром фрегатов. Конечно, когда миллионы в золоте и серебре перегружают в фургоны и тащат по улицам к крепости, без войск не обойтись, но фанфары тут явно ни при чем. Верховой эскорт составил Второй Драгунский Гвардейский батальон, Семьдесят первый Пехотный шагал рядом с фургонами, местное ополчение выстроилось на улицах, и все военные оркестры на мили кругом играли патриотическую музыку. А когда сокровища повезли в Лондон, войска двинулись с ними, с войсками двинулись оркестры, и каждый город, который они проходили, мог лицезреть все то же впечатляющее зрелище. Хорнблауэр подозревал, что правительство не прочь было продемонстрировать народу солидную прибавку к национальной казне в тот самый момент, когда Испания прибавилась к списку враждебных Англии государств.

– Говорят, капитаны получат сотни и тысячи фунтов каждый, – сказала Мария. – Я думаю, нам никогда так не повезет, дорогой?

– Это всегда возможно, – ответил Хорнблауэр. Поразительно, но очень кстати, что Мария не догадывается о связи между недавними приключениями «Отчаянного» и захватом каравана. Мария проницательна, но все служебные подробности оставляет мужу, и ей не пришло в голиву расспрашивать, как «Отчаянный», входящий в состав Ла-Маншского флота, оказался у мыса Сан-Висенти. Миссис Мэйсон могла бы проявить большее любопытство, но она слава Богу, вернулась в Саутси.

– А что с Доути? – спросила Мария.

– Он дезертировал, – ответил Хорнблауэр. Опять-таки к счастью, Марию не интересовало, как дезертируют, и она не стала расспрашивать.

– Мне не жалко, дорогой, – сказала она. – Мне он никогда не нравился. Но боюсь, тебе будет его не хватать.

– Я и без него неплохо обойдусь, – ответил Хорнблауэр. Бессмысленно покупать каперсы и кайенский перец – Бэйли не будет знать, что с ними делать.

– Может быть, в эти дни я смогу позаботиться о тебе вместо этих слуг, – сказала Мария.

В голосе ее звучала нежность. Она придвинулась ближе.

– Никто не может сделать это лучше тебя, милая – ответил Хорнблауэр. Он должен был это сказать. Он не может ее обидеть. Он женился на ней по доброй воле. Он должен и дальше играть эту роль. Он обнял ее за талию.

– Ты самый добрый муж на свете, милый, – сказала Мария. – Я так с тобой счастлива.

– А я еще счастливей, когда ты так говоришь, – ответил Хорнблауэр. Это произнес скрытый в нем интриган, тот самый коварный негодяй, который позволил Доути избежать суда. Нет. Он должен помнить, совесть его в этом отношении чиста. Потворство своим слабостям он смыл кровью, обагрившей палубы «Фелиситэ».

– Я часто удивляюсь, почему… – продолжала Мария, и в голосе ее появились новые нотки. – Удивляюсь, почему ты так добр ко мне, когда сравниваю себя с тобой.

– Чепуха, – сказал Хорнблауэр так лицемерно, как только мог. – Ты должна верить моим чувствам к тебе, дорогая. Никогда не сомневайся во мне.

– Милый мой, – сказала Мария. Ее голос снова изменился, вопросительные нотки исчезли, осталась одна нежность. Она таяла в его объятиях. – Я так счастлива, что в этот раз ты надолго сможешь остаться в Плимуте.

– И я тоже счастлив, дорогая.

Заменить транцы, которые Буш безжалостно спилил для боя с «Фелиситэ», оказалось делом непростым – корму «Отчаянного» пришлось практически отстраивать заново.

– А малыш весь вечер спит, как ангел, –продолжала Мария. Хорнблауэру оставалось только надеяться, что он не будет из-за этого орать всю ночь. В дверь постучали, и Мария поспешно высвободилась из его объятий.

– К вам джентльмен, объявил голос квартирной хозяйки.

Это был Буш, в бушлате и шарфе. Он в нерешительности стоял на пороге.

– Добрый вечер, сэр. Ваш слуга, мэм. Надеюсь, я не помешал.

– Конечно нет, – сказал Хорнблауэр, дивясь, какой ветер или политические новости занесли сюда Буша. Он видел, что Буш ведет себя как-то странно.

– Заходите же, заходите. Позвольте мне взять ваш бушлат – или новости такие спешные?

– Отнюдь, – многозначительно произнес Буш, и, смущаясь, позволил забрать у себя бушлат. – Но я чувствую, вас они порадуют.

Он стоял, глядя на Хорнблауэра и Марию, глаза у него были не в фокусе, однако он видел, что Мария молчит и, может быть, ему не рада. Но Мария тут же исправилась.

– Садитесь сюда, пожалуйста, мистер Буш.