сейчас Рурк в колледже, а Джоуи снова уезжает в конце лета. Что касается меня… что ж, я должна остаться с бабушкой, чтобы она не думала, будто ее покинули все».

После традиционного парада на День независимости возле реки устроили грандиозный пикник. На закате люди отправились в горы лагеря «Киога», чтобы насладиться зрелищем фейерверка над озером Уиллоу. Директора лагеря пригласили целый город. Дженни и Нина поехали в одной машине, посадив Соннет в автокресло сзади.

— Это ее первый фейерверк, — заметила Нина. — Как ты думаешь, она испугается?

— Она ничего не боится. — Дженни повернулась к малютке, радостно хлопающей в ладоши. В красно-бело-синем комбинезоне Соннет была красивой, как кукла. Ее уже приучили к горшку, но на всякий случай Нина взяла с собой сумку с подгузниками.

Нина припарковала машину на усыпанной гравием автостоянке.

— Где Рурк и Джоуи обещали нас встретить? — спросила она.

— У главного здания, — ответила Дженни, показав в сторону большого деревянного дома. Она заметила обоих парней, на которых были серые футболки с логотипом лагеря. Как всегда, сердце Дженни замерло, когда она увидела Рурка. И как всегда, она это проигнорировала. Дженни знала, что это еще одна сторона взрослой жизни. После смерти дедушки и банкротства скрыть свою любовь к парню — это как два пальца обмочить.

Однако для Дженни это было непросто. Когда она смотрела на Рурка, ее пронзала жгучая боль.

— Давай я ее понесу, — предложила Дженни, протягивая руки к Соннет. Если она возьмет девочку на руки, то не сможет помахать рукой в знак приветствия. Кроме того, Соннет была для нее щитом, чтобы сохранять дистанцию.

В отличие от Дженни, Соннет не сдерживала своих чувств. Увидев Джоуи Сантини, она завизжала от радости. С первой встречи с Джоуи Соннет решила, что это любовь всей ее жизни. Печально, что она росла без отца, но в этом были свои преимущества. В жизни этой маленькой девочки было столько людей, которые ее обожали. Самое главное — не то, чьи гены носит Соннет любовь окружающих ее людей.

Как и большинство молодых людей, Джоуи и Рурк смотрели на маленького ребенка с опаской, как на ядовитую змею. И, как и большинство детей, Соннет это нисколько не беспокоило. Она пронзительно верещала и брыкалась на руках Дженни, пока та не передала ее Джоуи. Он посмотрел на маленькое коричневое личико.

— Если сделаешь на меня пи-пи, я тут же отдам тебя обратно, — предупредил Джоуи.

— Пи-пи, — повторила Соннет, глядя на него.

Они направились к берегу с остальными гостями, чтобы насладиться фейерверком. Рурк шел на расстоянии, словно Джоуи держал в руках взрывное устройство. Смеркалось, и люди собирались у костров, которые тянулись по всему побережью. Жарили пастилу, зажигали бенгальские огни, и дети беспрестанно чертили ими в воздухе круги и восьмерки. Когда совсем стемнело, с острова в середине озера в воздух взлетели огни фейерверка. Красочные звезды отражались в спокойной глади озера, сопровождаемые охами и ахами присутствующих. Фейерверк привел Соннет в полный восторг. При каждом залпе она хлопала в ладоши и громко смеялась. Но, как и большинству детей, яркое зрелище малышке скоро наскучило, и она захотела искупаться в озере.

— Не лучшая идея, — ответила Нина. — У нас нет плавательных костюмов, и уже темно.

— Мам, — сказала Соннет, и в ее тоненьком голоске послышалось раздражение.

— Давайте погуляем, — предложила Нина.

Они вчетвером покинули побережье. Рурк освещал путь фонариком. Они прошли мимо лодочной станции, мимо склада, известного места для вечеринок. Дети уже спали, и к складу потянулись работники и воспитатели.

— Куда это ты, Рурк? — послышался игривый женский голос.

Рурк зашагал быстрее, и только по этому можно было понять, что он услышал девушку.

— Что это? — спросила Нина, указывая на большую постройку, которая стояла поодаль за складскими помещениями.

— Здесь зимой живет смотритель, — ответил Джоуи. — Сейчас там никого нет. Давайте проверим.

— Наверное, там закрыто, — предположил Рурк.

— Да точно закрыто, — кивнул Джоуи. — Но у меня есть ключи.

Это был красивый старый домик. Им давно не пользовались, и воздух внутри застоялся. Мебель была сделана из чистого дерева. Здесь хранились памятные вещи лагеря. Сначала здесь располагалась резиденция владельцев лагеря, а теперь Беллами использовали строение в качестве домика для отдыха или для гостей. Джоуи открыл холодильник, но ничего в нем не нашел. Соннет бегала туда-сюда, заглядывая в каждую комнату, выдумывая себе игры и вытаскивая игрушки, спрятанные под скамейкой. Она остановилась перед головой лося, которая висела над камином, сложенным из речного камня, и затихла.

— Не бойся, он тебя не обидит, — улыбнулся Джоуи, поднимая Соннет на руки. И тут же поставил обратно, словно обжегшись. — Боже, что это за запах?

— Я обкакалась, — сообщила Соннет.

— Боже, — повторил Джоуи. — У меня даже глаза начали слезиться. Ты же сказала, что она приучена к туалету.

— К горшку, — поправила Нина. — Хуже всего то, что сумка с подгузниками осталась в машине.

Соннет стала всхлипывать, словно новость разбила ей сердце. Решили, что Джоуи отведет Нину обратно к машине, а Рурк и Дженни пока приберут игрушки, которые вытащила Соннет. Дженни открыла окно, чтобы проветрить помещение. Она пыталась не рассмеяться над выражением ужаса на лице Рурка, но у нее не получилось.

— Думаешь, это смешно? — спросил он.

— Нет, я думаю, что у тебя смешная реакция. Это ядовитый газ, Рурк.

— Про таких детей надо рассказывать на курсах подготовки будущих родителей. Тогда рождаемость резко упадет.

Дженни собрала карты, которые раскидала Соннет.

— Не такая уж это и проблема.

— Это ты так думаешь.

— Честно говоря, я тоже не люблю менять подгузники.

Дженни задумалась о том, какой прекрасной матерью была Нина, с самого начала. Смена подгузников была лишь малой частью той ответственности, которую Нина несла на себе. Несмотря на юный возраст, она относилась к Соннет с бесконечным терпением и любовью.

— Мой дедушка всегда приезжал сюда зимой, — произнесла Дженни, листая фотоальбом со старыми фотографиями, приклеенными к черным страницам. Она остановилась на снимке, где дедушка стоял на пристани и тепло улыбался. — Он и мистер Беллами любили заниматься подледным ловом. — Дженни прикоснулась к лицу на фотографии, и на нее волной обрушилось горе.

— Мне жаль, — сказал Рурк. Как многие люди в такие моменты, он был в растерянности и не знал, что сказать.

— Все нормально. — В дрожащем голосе Дженни звучали слезы. Она с нежностью закрыла альбом. — Я просто… Я так скучаю по нему!

А потом Дженни — она и сама не поняла как — оказалась в объятиях Рурка. Дженни наполнило такое спокойствие, что она обняла Рурка в ответ. А потом они стали целоваться.

Наконец, чудесным образом, они целовались. Этот поцелуй Дженни представляла себе тысячу раз: долгий и глубокий, такой, чтобы весь мир вокруг замер, такой, о котором она и не мечтала, несмотря на то что к этому у них с Рурком все и шло, лето за летом, все эти годы. Дженни в первый раз в жизни почувствовала, что ее сознание куда-то уносит. О, она хотела этого, она всегда этого ждала, и это было даже лучше, чем любая из ее фантазий. Прекрасный момент, и Дженни хотела, чтобы он никогда не кончался. Наконец, когда им потребовался воздух, она сделала смелый жест. Ее руки скользнули под футболку Рурка. Он перестал дышать, словно Дженни сделала ему больно. Лунный свет, проникающий из окна, отражался от бледного шрама на щеке Рурка. И Дженни столкнулась лицом к лицу с холодной правдой: с этого момента и навсегда ни один другой поцелуй не приведет ее в такой восторг.