– Детка, как ты?
– Розалия Станиславовна, где я?
– В доме у грымзы… э… у Тарасовны.
Стоявшая у комода Нижегородская скривилась, но такт вкупе с воспитанием не позволили достойно ответить на нелицеприятный выпад в свой адрес.
– Катарина, вы в порядке? – спросила она, стараясь не замечать Розалию.
– Отвар, – лепетала Копейкина. – Иван напоил меня каким-то отваром.
– Это успокоительное, Ванечка и меня заставил выпить целую чашку.
– Наверное, подмешал вам сильнодействующих снотворных, – выдала свекровь, неодобрительно взглянув на Варвару. – Хорошо, что я вовремя спохватилась. Детка, мы с Наткой глаз не сомкнули. Ты поступила подло и гадко. Почему не позвонила, что ты себе позволяешь?
– Как вы здесь оказались? – задала вопрос Копейкина, попытавшись встать.
– Позвонила тебе на мобильник!
– Вы оставили сумочку в гостиной, – пояснила Нижегородская. – Я услышала звонок и ответила.
– И я моментально примчалась тебе на помощь, – заключила Розалия. – Ты можешь идти?
– Я в норме, просто голова немного кружится.
– Тогда пошли, этот дом пропитан негативной энергетикой.
– Позвольте… – начала Варвара.
– Не позволю! Я не должна была отпускать Катку одну на ваш шабаш. Или что у вас тут устраивалось?
– У меня был день рождения.
– Один хрен. Ката, мы немедленно уезжаем.
– Нет.
– Что значит, нет? Ты в своем уме? Хочешь поселиться у ведьмы?
– Розалия Станиславовна, – Варвара Тарасовна скомкала сигарету, – попрошу вас выбирать выражения. Не забывайте, вы в моем доме.
– Да плевала я на тебя и твой дом! Подумаешь, хижина дяди Тома! Тоже мне сарай на курьих ножках.
Катка попросила свекровь замолчать.
– Мне надо переговорить с Варварой Тарасовной наедине. Подождите меня внизу.
– Я тебя не оставлю.
– Розалия Станиславовна, умоляю.
– Хорошо, будь по-твоему, упертая овца. Но учти, если она начнет колдовать, сразу зови меня. Примчусь со скоростью света.
Выпроводив свекровь из спальни, Катка приблизилась к Нижегородской.
– Варвара Тарасовна, простите. Она не в себе. Не принимайте ее слова близко к сердцу.
– Поверь, мне сейчас настолько тяжело, что оскорбления твоей свекрови кажутся детским лепетом.
– Примите мои соболезнования.
Варвара стукнула кулаком по комоду.
– Ненавижу! – процедила она, отвернувшись к окну. – Ненавижу ее!
– Розалия способна любого довести до ручки, а порой…
– Я ненавижу Ирку! – выпалила Нижегородская. – Ката, это ведь не несчастный случай, как думают органы. Смерть Павла была заранее спланирована. Его убили. Его убила собственная жена.
Копейкина села на край кровати.
– Варвара Тарасовна, что вы такое говорите?
– Ты не ослышалась, я действительно обвиняю эту дрянь в убийстве единственного племянника. Она, чертовка, способна на многое, ты сама видела, как Ирка хамила мне в присутствии гостей. Дьявол во плоти! И я не успокоюсь, пока она не окажется за колючей проволокой.
– А на каких основаниях вы обвиняете Ирину в убийстве?
– Хочешь узнать? Хорошо, я скажу, только сначала спустимся вниз.
– В гостиную?
– Нет. Я хочу, чтобы ты еще раз взглянула на морозильную камеру.
Ката сжалась.
– А это обязательно?
– Да! – закричала Варвара. – Ты лично должна убедиться, что мои обвинения имеют под собой основу. Пошли.
Взяв Катарину за руку, Нижегородская толкнула дверь и вышла в коридор.
А тем временем в гостиной Розалия терроризировала Анюту.
– Детка, почему у тебя такое перекошенное лицо? Тебе говорили, что ты похожа на больную перепелку? Ты когда-нибудь загорала на солнце? Купи себе автозагар, это должно помочь.
– Мне надо на кухню, – шептала Анна.
– Нет, постой. Я гостья, и ты должна всячески мне угождать. Отвечай на вопрос: почему ты такая?
– Какая?
– Зажатая. Тебе неприятно мое присутствие?
– Мне надо готовить обед.
– Значит, отказываешься разговаривать по душам? Ну что ж, тогда придется применить силу.
Появившаяся Варвара властным тоном попросила Анну следовать за ней и Каткой.
– А я? – вопрошала свекровь.
– Останьтесь здесь.
– Куда ты повела мою невестку? Ката, тебя зомбировали? Куда вы идете? Я, кажется, с вами разговариваю!
Саданув ногой по дивану, свекровь выругалась.
– Чертов дом!
В дверях нарисовался Иван. Розалия мгновенно взяла его в оборот.
– Котик, ты кто? Любовник ведьмы? Быстро подойти ко мне, у меня к тебе возник ряд вопросов. Во- первых, почему у тебя такая рожа?..
Спустившись в предбанник, Варвара Тарасовна остановилась.
– А теперь, Катарина, попрошу вас быть предельно внимательной. Смотрите, слушайте и делайте соответствующие выводы. Для начала посмотрите сюда, – она постучала указательным пальцем по реле. – Стрелка показывает на отметку минус семь градусов.
– Вижу.
– Это оптимальный температурный режим для морозильной камеры. Вы согласны?
– Думаю, да.
– А теперь скажите мне, дорогая, как по-вашему, может ли человек, нашедший свою смерть в столь ужасном месте, закоченеть словно сосулька при температуре минус семь градусов?
– Наверное, может.
– Наверное, – повторила Варвара. – А я с вами не соглашусь. Вы видели Павла? Видели, во что он превратился? В ледышку! А по словам эксперта, при минус семи такое невозможно! Ну, и какие выводы делаем?
– Возможно, реле стояло на другой отметке.
– Вот! Вы мыслите в правильном направлении. Оно действительно стояло на другой отметке. Эксперт предположил, что в камере температура была около минус пятнадцати градусов.
– И?
– Да не и, Катарина. Неужели вы еще не поняли? Ну посмотрите на реле. Там же минус семь. Семь, а не пятнадцать! Кто-то постарался, чтобы Пашка как можно скорее отправился на зимовку. И этот кто-то собственноручно переключил реле.
Стоявшая молча Анюта вжала голову в плечи.
– Подождите, – Ката пыталась переварить услышанное. – Когда вчера приехали органы, на какой отметке стояла стрелка?
