Одним стремительным движением Айдан бросился в воду. Он проплыл мимо барахтающегося Ньюсома, который попытался ухватиться за него, и, достигнув места, где Пиппа ушла под воду, нырнул в глубину.
Солнечный свет проникал сквозь мутную от взвеси ила воду. Он разглядел смутное очертание безвольной руки. Айдан рванулся к ней, но промахнулся. Никогда раньше жизнь другого человека не значила для него так много. Сильно оттолкнувшись ногами, он вынырнул, чтобы в считаные секунды набрать воздуха и снова уйти под воду. Колышущиеся юбки привлекли его внимание. Теперь-то он понял, что такое сила бессловесных молитв, идущих от самого сердца! Айдан еще раз нырнул, вцепился в платье и потянул за него. Ткань треснула, и девушка ускользнула от него. Он снова рванулся к ней и дотронулся до ее руки. Сердце его чуть не разорвалось от радости. Он вытащил Пиппу на поверхность.
Пиппа раскрыла рот и закашлялась, изрытая речную воду. Он обхватил ее и поплыл с ней к берегу. Уже на мелководье он поднял ее на руки и понес. Она обхватила его за шею и жадно глотала воздух. Ступени оказались зелеными и скользкими, и ему пришлось быть предельно осторожным.
Айдан добрался до твердой почвы. Толпа отступила, расчищая для них широкий проход, и он поставил Пиппу на ноги. Он старался сделать вид, что все в полном порядке, но себя обмануть не мог. Его трясло.
– Крайне безнадежно, – проговорила Пиппа.
Ирландец посмотрел ей в глаза и разглядел в них страдание и надежду, а еще то, чего больше всего боялся, – любовь, такую нежную и ясную, что она ранила его подобно уколу шпаги.
– Мы оба лишены надежды, – заметил он сиплым голосом, думая об Ирландии, о Фелисити, обо всех многочисленных причинах, по которым он не мог ответить на ее любовь.
Ричард де Лэйси стоял в своей лодке. Айдан приготовился к насмешкам с его стороны, но Ричард размеренно захлопал в ладоши. Остальные последовали его примеру.
Отряхнув остатки речных водорослей с волос, Пиппа тут же отошла от него. Опыт бесчисленных выступлений перед самой разной публикой позволил девушке не стушеваться. Она расправила мокрые рваные юбки и присела в поклоне. Лорд Темпл Ньюсом выполз на руках и коленях по скользким ступеням из реки.
– В следующий раз, когда надумаете ущипнуть даму за задницу, – крикнула ему Пиппа, – убедитесь, что ваша жертва либо слишком беспомощна, чтобы дать вам пинка, либо слишком глупа, чтобы ей это нравилось!
– Ты грязная потаскуха.
– Благодарствуем, господин Вонючка. – Она с издевкой поклонилась ему.
Ньюсом посмотрел в сторону Айдана:
– Где вы откопали эту… девку для чистки нужников?
– Судя по всему, первое купание не прочистило вам рта, Ньюсом? – поинтересовался Айдан, надвигаясь на него.
Тот не ответил ни слова и стремительно бросился через сад по направлению к дому.
Айдан наклонился и снял мокрые тунику и рубашку. Он выпрямился, откинув назад влажные волосы. Тут только он заметил, что все смотрят на него.
Женский шепот перерос в гул толпы. Пиппа еще больше потешила его мужское тщеславие. Она смотрела на него затуманенными глазами. Губы ее чуть приоткрылись, она слегка облизнула губы. Пришлось Айдану туникой прикрывать пробудившееся тело.
– Откуда эти шрамы? – спросила она с нежным трепетом.
– Эти? – переспросил он, чувствуя, как кровь приливает к его шее. – Это длинная история. Нам лучше бы где-нибудь обсушиться.
– Да, не помешало бы, – услышал он насмешливо-дружелюбный возглас Ричарда де Лэйси. – Идемте со мной в дом Вимберли. Вон там, за верхним парком. – Он показал в сторону красивого, с башенками, дворца, поблескивавшего своей крышей, огромными проемами окон с закрытыми балконами с видом на реку. – Окажите мне честь своим посещением, и я сыграю роль гостеприимного хозяина для столь выдающейся компании.
Двумя часами позже Пиппа стояла на верхней площадке главной лестницы дома Вимберли и смотрела вниз.
Девушке было тут хорошо и комфортно. Ей подыскали чистое белье и одежду, а застенчивая горничная помогла ей одеться. Она вдохнула запахи пчелиного воска и мирты, непривычные для нее, но почему-то показавшиеся ей на удивление знакомыми, словно они всплыли из далекого прошлого. Она изучающе осматривала стенные панели и набивные портьеры и представляла себе, как рос среди всего этого Ричард де Лэйси, окруженный любовью золотой мальчик, бегающий по галереям или скачущий в саду.
Когда же она облокотилась на стойку перил, деревянный шар съехал в сторону. Пиппа вскрикнула и отпрянула.
– Ничего страшного, сударыня, – подбадривающе произнес чей-то голос.
Она обернулась и увидела улыбающуюся служанку, спешащую к ней со свечой в руке.
– Меня зовут Тесс Харбут, я пришла зажечь свечи.
Голова в чепце склонилась над стойкой.
Тесс поставила на место деревянную деталь, показав Пиппе систему крючков и перетяжек. Потом Пиппа с нескрываемым интересом наблюдала, как служанка вытащила веревку и стала медленно опускать вниз люстру.
– Старый лорд Вимберли – граф Линли и дед господина Ричарда – был великим умельцем, – объясняла Тесс. – Постоянно придумывал приспособления.
Пиппа сбежала по ступеням, чтобы посмотреть внимательнее. Люстра была уже на уровне глаз, огромное тяжелое колесо со свечами, каждая в стеклянном резном плафоне.
– Можно мне?
Она взяла свечу у Тесс и стала подносить к свечам на колесе.
– Вон он. – Тесс показала на портрет на стене рядом с лестницей. – Его звали Стефан де Лэйси.
Пиппа подняла глаза. Ага, вот от кого Ричард унаследовал золотые локоны.
– Рядом с ним вторая жена Стефана де Лэйси, леди Юлиана.
Властная темноволосая дама с веером в руках, прижатым к груди, была изображена в окружении детей. Необычный длинношерстный пес лежал, свернувшись клубком, у их ног.
– Юлиана, – повторила Пиппа. – Прекрасное имя.
Она уже почти закончила со свечами.
– Говорят, что она принадлежала к русской царствующей фамилии, – объяснила Тесс, возвращаясь к своему повествованию. Понизив голос до шепота, она добавила: – Но некоторые поговаривают, что она была цыганка.
Пиппа испуганно отдернула руку. Стеклянный плафон покачнулся, но она поймала его прежде, чем он успел разбиться.
– Что вы сказали? – Она поставила стакан на место.
– Это только слухи. – Тесс покраснела. – Сожалею, что заговорила об этом.
Но после того как она зажгла последнюю свечу, Пиппа еще раз посмотрела на портрет. (Тесс в это время с помощью подъемного механизма водворяла люстру на прежнее место.)
Юлиана. Цыганка. Странная мысль пришла девушке в голову. Как пришла, так и пропала. Наверное, собственные воспоминания о цыганах взволновали память.
Пиппа обратила внимание на два вылинявших прямоугольника на стене, на месте которых раньше, видимо, тоже висели портреты.
– А почему убрали эти портреты?
– Там висели портреты родителей господина Ричарда, лорда и леди Вимберлийских. Их отнесли вниз, чтобы упаковать. Господин Ричард едет на военную службу и возьмет их с собой. Еще он возьмет с собой несколько миниатюрных портретов своих братьев и сестер: господ Лукаса, Лейтона и Микаеля и конечно же госпожи Каролины, любимицы всей семьи.
Пиппа еще раз посмотрела на портреты.
– Как я выгляжу со стороны?
