На улице Джек снял очки и, сложив их, засунул в карман.

— Проголодалась?

Фрея пожала плечами.

— Может, мороженое в этом итальянском местечке на Брум-стрит?

— Кафе «Пиза»? Оно на Малберри, а не на Брум.

— А вот и нет.

— А вот и да.

Они отыскали узкий вход, отмеченный увядающим вечнозеленым растением в кадке. В витрине было выставлено гипсовое изображение Пизанской башни.

— Ха! Брум-стрит, — сказал Джек.

Фрея махнула рукой:

— Они, должно быть, переехали…

Джек и Фрея протиснулись мимо узкой стойки, за которой пожилые мужчины пили граппу, и прошли через дымный и шумный ресторанный зал в патио, разукрашенное цветными фонариками. Две бетонные колонны, смутно напоминающие ионический стиль, возвышались в дальних углах для поддержания соответствующей атмосферы. Из громкоговорителя доносились песни о любви. Они заказали мороженое и кофе, сидя в дружелюбном молчании под зонтиками с рекламой мартини. Джек вращал пепельницу. Фрея склонила голову набок и водила пальцем по пыльной столешнице, дожидаясь, пока Джек заговорит о том, что его беспокоило.

Наконец он повернулся к ней.

— Мои издатели хотят расторгнуть контракт на книгу, — сказал он.

— Что? — Фрея резко выпрямилась.

— Поэтому Элла и хотела меня видеть. В компании появилась какая-то новая метла, она намерена вымести вон неэффективных стариков вроде меня.

— Господи, Джек! Они правда могут так поступить?

Похоже, это вполне могло случиться, несмотря на просьбы и заверения его верного агента. Джек нарушил все сроки. По новым правилам они имели право аннулировать контракт «из-за непредоставления книги в указанные сроки», они также требовали вернуть аванс, который Джек уже давно успел потратить.

— Но настоящий удар мне нанес отец. Сообщил, что больше не будет выплачивать мне содержание.

— Не может быть!

— Так что аванс я вернуть не могу. И мне не на что жить, пока я не закончу книгу. Короче, я в полном обломе.

— Ужасно, Джек. Мне очень жаль. — Фрея подумала, что, если бы он не тратил столько времени и сил на ленчи с сомнительными типами от литературы и не крутил романы с глупыми девчонками, он мог бы закончить книгу уже давно, но Джек выглядел таким подавленным, что она не решилась ему об этом сказать. — Что ты собираешься делать? — спросила она.

— Понятия не имею.

— Что думает Кэндис?

— Она еще не знает.

— Понимаю.

— Мне придется съехать с квартиры, может, вообще покинуть Нью-Йорк. Навсегда. Найти работу. — Джек провел рукой по волосам. Впервые Фрея заметила две маленькие морщинки у него на лбу. — Сам не знаю, как быть.

— По крайней мере обо мне тебе не придется беспокоиться, — сказала Фрея. — Я нашла жилье.

— Ты съезжаешь? — Он выглядел удивленным.

— Да. Я заберу вещи в среду и перевезу на новую квартиру еще до отъезда в Англию.

— Ах да, Англия… — Джек нахмурился. — Я совсем забыл. — Он собрал остатки мороженого и бросил ложку в креманку. Та жалобно зазвенела. — Ну что же, я в яме. И чем ты все это объяснишь?

— Что именно?

— Твое странное поведение в течение последних двух недель. Тебя что-то тревожит, я же вижу.

— Ничего меня не тревожит. — Фрея вскинула подбородок. — И ничего странного в моем поведении нет. — Если не считать странным то, что она опустилась до ответов на объявления от «одиноких сердец», подцепила парня на добрый десяток лет моложе себя и написала анонимку. Не говоря уже о порче имущества экс-любовника, симуляции секса и игре в мексиканскую горничную. Но этого она вслух говорить не стала.

Джек внимательно посмотрел на нее.

— Меня не обманешь, — сказал он.

Она вдруг поймала себя на том, что пытается объяснить ему проблемы, которые возникают у одинокой женщины определенного возраста. Ей приходится ехать на свадьбу своей юной сестры — хуже, сводной сестры — без партнера. Фрее пришлось нелегко. Но Джек этого не понимал.

— В чем проблема? — недоумевал Джек. — Подцепишь кого-нибудь прямо там. Свадьбы — весьма удобная площадка для охоты.

— Так может рассуждать только мужчина.

— Не все ли равно?

Фрея посмотрела ему в глаза:

— Кого именно, по-твоему, я должна подцепить?

— Меня. — Он усмехнулся.

— Тебя? Когда там будет полно молодежи до тридцати?..

— Я понимаю. Но я бы все равно тебя подцепил. — Он торжествующе улыбнулся. — Кстати, раз уж мы заговорили о двадцатипятилетних, почему бы тебе не взять с собой Бретта?

— Между нами все кончено. — Фрея сжала кулаки. — Нет, я поеду одна. По крайней мере не буду связана, если встречу своего Мистера Совершенство. Пардон, Лорда Совершенство.

Джек нахмурился:

— Ты не можешь этого сделать.

— Почему нет? Ты только что сам сказал, что свадьбы — прекрасное место для охоты.

— Но в этом случае ты можешь остаться в Англии и я никогда тебя не увижу.

— Ну и что? Разве не ты говорил, что собираешься покинуть Нью-Йорк?

— Да, но…

— Через пару месяцев, возможно, ни меня, ни тебя тут не будет.

Джек, казалось, был в шоке от этих слов. Он как-то сник и, безнадежно пожав плечами, сказал:

— Ты права.

— Напоминаю, я все еще рассчитываю на то, что ты угостишь меня ужином в день моего рождения. Пари есть пари.

— Восьмого в восемь, — кивнул Джек. — Я не забыл.

— Если к тому времени я и в самом деле не стану Леди Совершенство.

— А я не буду держать речь при получении Пулитцеровской премии. — Джек скептически усмехнулся. — Видела когда-нибудь летающих поросят?

Фрея вдруг почувствовала себя страшно усталой. Она запрокинула голову и уставилась в ночное небо — темное, но беззвездное: звезды затмили городские огни. Когда-то у нее были длинные светлые волосы, кипучая энергия, много работы, много мужчин и друзей, вечеринок, загадочное и манящее будущее. Когда- то Джек был самым красивым, самым удачливым и самым талантливым мужчиной в Нью-Йорке. А теперь только взгляни на них: Джек — у разбитого корыта, она — жалкая старая дева, насмерть запуганная перспективой ехать домой на свадьбу без сопровождения мужчины. Они дошли до конца пути и разорвали финишную ленточку.

Фрея выпрямилась и глубоко вздохнула. Глаза ее встретились с глазами Джека.

— Кто хочет быть миллионершей? — запел он.

— Я хочу, — ответила Фрея.