Выйдя из зала ожидания на платформу, он заметил женщину в старом пальто, которую расспрашивал один из его людей, одетых в железнодорожную форму.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, мадам? — спросил у женщины офицер.

— Я ожидаю своего мужа, — ответила женщина. — Это пятичасовой экспресс из Милана?

— Да, мадам. Это «Атлантический экспресс».

— Наверное, он должен уже был сойти?

— Разумеется, — ответил офицер контрразведки. — Вы уверены, что он выехал этим поездом?

— По крайней мере он собирался. Может, его задержали дела?

— Вероятно. Тогда он приедет утренним поездом.

— Вы правы. Спасибо.

Неряшливо одетая женщина вышла из здания вокзала и направилась к «фиату», за рулем которого сидел мужчина. Она села рядом с ним, и машина тронулась с места.

— Он подал мне сигнал, — сказала женщина. — Они не убили его. Маренков где-то в поезде.

Джозеф Лорье все еще расхаживал по перрону, когда Хорхе Сантос вернулся в вагон. Он стоял, глядя в окно. В правом уголке рта была зажата трубка. Эльза Лэнг возвращалась в свой вагон. Следом за ней шел Филип Джон. В это время из здания вокзала вышли полковник Шпрингер и майор Талл, направляясь к экспрессу.

Лорье ничем не выдал своего удивления. Он сразу же узнал полковника. Перед тем как сесть в вагон, Шпрингер посмотрел на север в сторону Готарда, к которому скоро должен был приблизиться экспресс. Предвидел ли Шпрингер — как это предвидел Лорье — что скоро «Атлантический экспресс» окажется в горной ловушке, где горы с двух сторон нависают над узким ущельем?

Работавшая за брезентовым экраном швейцарская бригада рабочих уже отсоединила последний спальный вагон и платформу с вертолетом. Разъединив их на запасном пути, они прицепили платформу с «Алуэттом» к оставшемуся спальному вагону, который занимала теперь «Спарта». Перед тем как сесть в вагон, Лорье снова посмотрел в сторону Готарда. Через минуту «Атлантический экспресс» покинул станцию Беллинцона.

Когда женщина в старом пальто садилась в «фиат», один из людей Шпрингера записал номер автомобиля. Едва тот отъехал с привокзальной площади, он посмотрел на сидящего в полицейской машине офицера и отрицательно покачал головой. Преследовать «фиат» по безлюдным улицам Беллинцоны было бесполезно — водитель сразу бы заметил «хвост».

Проехав около километра, «фиат» юркнул в подземный гараж. Двери его тут же закрылись. Поднимаясь по ступенькам в квартиру, женщина зажгла еще одну сигарету, она курила не переставая. Водитель открыл заднюю панель телевизора, в котором был спрятан передатчик. Взяв одну из двух заранее приготовленных шифровок, он принялся за работу. В отличии от Франко Бизани — своего коллеги из Лугано — шифровка в Цюрихберг ушла за две минуты. Патрулирующие улицы фургоны не смогли засечь передатчик.

Определив по номеру владельца «фиата», полиция через час арестовала супружескую пару. После нескольких допросов, лишенная возможности курить, женщина сдалась. Полиция арестовала восемнадцать членов диверсионной коммунистической ячейки. Но это произошло лишь сутки спустя. Шифровка, посланная водителем, попала по адресу.

В 19.45 находившийся в Цюрихе бригадир Трабер получил сообщение, что «Атлантический экспресс» вышел из Беллинцоны. Он сказал об этом своему помощнику, майору Курту Доблеру, сидевшему за соседним столом. Доблер, подвижный сорокалетний мужчина с лисьим выражением лица, подошел к карте и записал время рядом с Беллинцоной.

— Есть новые сообщения о пассажирах, прибывших из Вены рейсом 433? — поинтересовался он.

После трагически оборвавшегося телефонного звонка, когда Лев Скоблин сообщил, что Крокодил — Шарпинский — отправляется в Цюрих, Трабер лично занимался списком пассажиров. Начальник контрразведки покачал головой.

— Мы проверили большую часть пассажиров, и они не вызывают у нас подозрений. Только что мне сообщили о проверке некоего Хейнца Голшака.

— Австрийский пассажир, изменивший свой маршрут?

— Он самый. Мы нашли таксиста, который вез его из аэропорта. Сначала Голшак попросил отвезти его в отель «Бор о'Лак», а потом решил отправиться на поезде в Бонн. Мне это показалось странным, поэтому я позвонил Лоренцу в Вену и попросил его оказать мне услугу.

— И что? — спросил Доблер.

— Лоренц сделал больше, чем я ожидал. Вместе со своими людьми из секретной службы он проник в квартиру Голшака и внимательно осмотрел ее. Голшака там не было, но на столе он обнаружил проспект швейцарской авиакомпании, где указывалось время прилета и отлета рейса 433. Вот так…

Вздохнув, швейцарец вычеркнул из списка пассажиров фамилию Голшак.

«Питер жив. Он все еще в „Атлантическом экспрессе“».

В номере 207 отеля «Швейцерхоф» в Цюрихе — менее чем в двух километрах от штаб-квартиры бригадира Трабера — Хейнц Голшак читал шифровку, которую ему передали из Беллинцоны.

Он посмотрел на часы — 19.45. Сняв пенсне, он стал протирать стекла платком, хотя в этом не было никакой необходимости. Бюлер, хорошо знавший своего начальника, заметил этот жест. Голшак начал нервничать.

— Да, не повезло, — заметил он.

Голшак посмотрел на него своими бесцветными глазами, и немец пожалел, что открыл рот. Надев пенсне, Голшак посмотрел на карту Швейцарии, лежащую на кровати. На его столе работал транзисторный приемник — Голшак слушал сводки новостей, в которых сообщили, что цюрихский аэропорт все еще закрыт. Взяв ручку, Голшак ткнул ею в карту.

— Беллинцона была первым этапом, — спокойно произнес он. — Теперь мы переходим ко второму…

Бюлер посмотрел, куда указывала ручка Голшака. В конце концов ведь тот возглавлял все диверсионные операции ГРУ в Западной Европе. Выдержав взгляд Голшака, он сказал:

— Это означает, что мы должны привести в исполнение план, который приготовили на случай оккупации Швейцарии.

— Ну и что? — мягко спросил Голшак.

— Я хотел лишь указать вам на это…

— Вот я и укажу это в своем отчете в Москву, — тем же спокойным голосом продолжал Голшак. — И добавлю, что ты проявил нерешительность в нужный момент…

— Вы меня не так поняли, — поспешно сказал Бюлер.

— Это я позже решу — правильно я тебя понял или нет. — Подойдя к окну, Голшак посмотрел на улицу. Из-за сильного снегопада ничего не было видно. Несомненно, цюрихский аэропорт был все еще закрыт. Резко повернувшись, Голшак приказал:

— Отправь шифровку в Андерматт. Срочно начинаем второй этап!

Сидя в своем кабинете, бригадир Трабер недовольно глядел в окно, держа во рту короткую сигару. Еще до победы русской революции в 1917 году Швейцария стала излюбленным убежищем для коммунистических агентов из-за своего нейтралитета. Находясь в Цюрихе, Ленин ожидал, когда его соратники совершат революцию в одной из западных стран. Поэтому русские хорошо знали Швейцарию, о чем никогда не забывала швейцарская секретная служба. Сняв трубку, Трабер попросил, чтобы его соединили с полковником Шпрингером, который уже находился в «Атлантическом экспрессе».

В военных кругах ни для кого не было секретом, что после ухода Трабера на пенсию его место займет Шпрингер, блестящий тактик и организатор. Когда Трабера соединили с поездом, он обрисовал полковнику