— Да, это верно, — кивнул Вадис. — Надо привыкать. Для начала создать легенду, придумать вам прошлое. Это не самое трудное. А потом… работу мы вам найдем. Остальное зависит от вас. Согласны?
— Да.
— Разрешите, товарищ генерал, — вдруг произнес Титов и встал с табурета.
Вадис перевел на него взгляд. Выглядел майор несколько взволнованным.
— Ну…
— Я бы хотел, чтобы она осталась со мной.
— Угу. — Генерал озадаченно нахмурил брови, посмотрел на Глемм и спросил: — А ты уверен, что она не против?
— Не против, — вместо майора ответила сама Марита и более уверенно повторила: — Не против.
Вадис и полковник обменялись многозначительными взглядами. Вообще такой вариант развития событий они предусматривали. Титов — парень видный, молодой, сильный. А девчонка хороша. Совместная операция все равно заставит их быть все время друг с другом. А там кто знает, как выйдет?
Вот и вышло. Может, даже к лучшему.
— Что ж, вам виднее, — проговорил генерал. — По крайней мере вы, Марита, будете не одна. А теперь по тебе.
Вадис посмотрел на Титова.
— Пришел приказ откомандировать тебя в распоряжение управления контрразведки Брянского фронта. Приказ пришел вчера. Так что у тебя есть время на сборы. Выедешь завтра утром.
Титов вскинул голову.
— Завтра утром немцы начнут наступление! Я это точно знаю, Дитрих сообщил.
— Да мы тоже знаем, — улыбнулся Сочнов. — Наша разведка доложила. Так что начнешь службу на новом месте в самом начале сражения.
— Ладно. — Вадис посмотрел на часы. — Нам пора. Ты, майор, будь здесь. К вечеру мы решим все проблемы с легализацией Глемм и с твоим переводом. А пока отдыхайте.
Генерал надел фуражку, обернулся к Сочнову:
— Едем.
Оставшись одни, они еще минут пять сидели молча. Титов мысленно повторял разговор. Глемм думала о том, что русский генерал рискнул помочь ей, видимо, в знак благодарности за то, что она сделала для них. И что теперь надо как-то привыкать к новой жизни.
Марита посмотрела на майора. Тот перехватил взгляд, подмигнул, подошел ближе и с улыбкой спросил:
— Ну что, господин второй лейтенант, никак не придешь в себя?
— А это заметно?
— Да. На лице у тебя написано такое удивление…
— Скажи, — Марита повернулась к нему и заглянула в глаза, — скажи, Илья, ты и вправду хочешь, чтобы я была с тобой?
— Вправду! Как же я отпущу такую красавицу?!
Видя, что девушка смотрит на него и ждет более серьезного объяснения, майор добавил:
— Я хочу, чтобы мы были вместе! Это действительно так.
Марита глубоко вздохнула, сжала его руку и наклонила голову.
— Хорошо. Я… рада.
И первой поцеловала его…
— …Значит, немцы сражались непонятно с кем? И там точно не было наших? Ни из какого отряда? И убежавших к бабе под бок на ночку тоже?
Первый секретарь подпольного обкома Николай Попудренко задумчиво смотрел на командира отряда «За победу» Сергея Черенкова. Его лицо выражало сомнение.
— Наших там не было точно, — уверенно говорил Черенков. — Все разведчики выполняли свои задания. А по чужим бабам мои парни не бегают. Разве что по своим. И только с моего разрешения. И потом, с двумя-тремя бойцами немцы не стали бы воевать так долго.
— Это верно, — кивнул Попудренко. — И еще какие-то машины странные. Твои мальчики со страху ничего не напутали? Может, там были танки?
— А как они в лес попали? — резонно заметил Черенков.
— А как те машины попали?
— Но ведь это не танки.
— А что?
Черенков пожал плечами. Ему откуда знать…
— Да, сплошные загадки, — подал голос командир партизанского соединения Алексей Федоров. — На месте боя кто-нибудь был?
— Были, — кивнул Черенков. — Через день. Поляна неподалеку от болота вся выгорела. Видимо, ливень спас от большого пожара. Гильзы от немецких самозарядных карабинов и пистолет-пулеметов, осколки гранат. Земля перепахана.
— А следы гусениц?
— Так там дождем все размыло. Не разглядишь. Кое-где пятна крови видны, и только. А неподалеку от деревни разведчики обнаружили большую могилу. Свежую. И крест стоит, высокий. К могиле подходить не стали, там открытое место, заметить могут. Местные говорили, что на следующий день после боя немцы туда свозили трупы. И еще. Дедок один, Кузьма Прокофьич, связник наш, слышал от полицаев, будто немцы промеж собой говорили: «Они заслужили право лежать в этой земле».
— Это как? — вскинул брови Попудренко.
Черенков пожал плечами.
— Не знаю.
— Да, загадки… — задумчиво произнес Попудренко.
В землянке повисла пауза. Партизанские командиры задумались.
Дело и впрямь выходило странное. Бой немцев в лесу непонятно с кем. Отпущенные егерями партизанские разведчики. Почему? Как?
А еще раньше была другая разведгруппа, потерявшая память. И группа, сражавшаяся с кем-то в лесу. И у немцев сперва пропал, а потом нашелся капитан из гарнизона. Он тоже память потерял.
Похоже, что это звенья одной цепи. Но какой? Кто действовал в лесу? С кем воевали поочередно партизаны и немцы? Что за странные машины?
Все это требовало расследования, выяснения. Но…
Но времени на проверку сведений не было. По всем данным, завтра немцы начнут большое наступление на фронте. У партизан в связи с этим полно своих забот. Надо начинать давно намеченную «рельсовую войну», атаковать линии коммуникаций, перерезать дороги, взрывать мосты, пускать под откос составы с техникой и живой силой, вести разведку. До загадок ли тут?
— Ну вот что, — наконец нарушил тишину Попудренко. — Все это, безусловно, интересно, однако времени отвлекаться от дел нет. Думаю, оставим эти загадки на потом. После войны разберемся, кто да что. А пока давайте перейдем к насущным проблемам.
— Верно, — сказал Федоров. — Конечно, надо узнать, что произошло. Однако… отложим.
И отложили. Партизанам, ведущим тяжелую борьбу с оккупантами, некогда было отвлекаться на побочные дела. Грядущие события на фронте и повышенная активность немцев здесь, в тылу, заставляли их бросать все силы на решение насущных проблем.
Вопрос отложили. Постановили усилить меры безопасности и более тщательно вести разведку не только на подступах к населенным пунктам и важным объектам, но и у себя под носом. Чтобы больше не пропадали люди и не попадали в лапы к егерям.
На том с загадками и закончили.
