батальона прислал две неполные роты. Которые мы задействуем для охраны строительства. И если учесть, что надо отодвигать от города и магистрали линию безопасности, даже этих рот будет недостаточно. Так что отряд самообороны крайне необходим. И крайне необходимо продолжать набор людей туда. В противном случае мы оставим без прикрытия весь участок строительства вплоть до Узмана. Посему…
Голыбин запнулся, едва заметно вздохнул. Его взгляд прошел по кабинету и отыскал меня…
На совещание я угодил случайно. Вчера вечером Голыбин приказал быть готовым сопровождать колонну до Уштобера. Стартовать она должна от управления. Я прибыл сюда к восьми, но ни машин, ни людей не застал. Подождал минут пять и пошел прояснять обстановку.
Сперва хотел расспросить новую секретаршу начальника управления, но той на рабочем месте не было. Пришлось стучать к Голыбину. У того шло совещание. Начальник кивнул в знак приветствия, слушать не стал, указал пальцем на стул и жестом велел ждать. Вот такая пантомима… Делать нечего, сидел и слушал разговор…
– Посему сегодня отряд должен занять два населенных пункта. Илидом и Стиханск. Таким образом, мы прикроем песчаный карьер и трассу, идущую вдоль озера. Капитан, вы можете выделить хотя бы двух толковых сержантов, чтобы они возглавили отряд?
Смоленов секунду помедлил, потом ответил:
– Да.
– Хорошо. Тогда готовьте людей. Машины мы выделим. На этом, пожалуй, все. У кого есть вопросы?.. Нет? Тогда закончим. И на будущее – все рабочие вопросы, все проблемы решать на месте. По телефону или по радиосвязи. Не надо по каждому поводу ехать в управление. У нас крайне сжатые сроки строительства. Нельзя допускать малейшего промедления… Все, по местам!
«И тон армейский, – мелькнула у меня мысль. – Явно раньше тянул лямку. Или просто привык за последние годы?..»
Через минуту все разошлись. Голыбин проводил их до дверей, махнул мне, мол, еще немного, и подошел к секретарше. Выяснить, кто и по какому поводу ему звонил. Пока они разговаривали, я про себя прикидывал, когда все-таки пойдет колонна до Уштобера и успею ли приехать обратно до обеда. Если к десяти часам не выедем, то вряд ли…
От размышлений оторвал голос начальника.
– Извини, что заставил ждать. Сам видишь – сколько проблем.
Голыбин жестом подозвал меня к столу. Сам встал рядом, упер руки в край столешницы и несколько секунд молчал, словно собираясь с мыслями. Потом сказал:
– В Уштобер не поедешь. Колонна уже ушла.
– Кто повел?
– Петр. Леонид днем поведет вторую. У тебя другая задача. Посложнее…
Он глянул на меня снизу вверх, как-то виновато вздохнул и пояснил:
– О выезде отряда самообороны в Илидом слышал?
– Да.
– Ты там был, дорогу знаешь. Я хочу послать проводником тебя. Не против?
Я пожал плечами – мне без разницы. Правда, это дальше, чем Уштобер, и к обеду точно не успею, но это не смертельно.
– Прости, что так внезапно. И что вообще тебя гоняю. Но больше просто некого. Петр и Леня заняты, два новых сотрудника только вчера приехали, обстановки не знают. А отпускать отряд один нельзя. Слышал, что он собой представляет?!
Не только слышал, но понял. Вольнонаемные бойцы! Крайние возрастные границы, отсутствие всякого опыта, подготовка не дотягивает даже до начальной. В Германии их называли фольксштурм. И их бросают на границу с каганатом! Пусть граница условна, пусть передовые части противника километрах в пятнадцати от Илидома, но ведь это все равно граница! Совсем оскудели резервы республики, если она вынуждена отправлять на передовую таких солдат.
Разумеется, эти мысли я держал при себе. В ответ только кивнул.
– Проводишь их до Илидома. Там останется половина отряда. Вторая поедет в Стиханск. Ты ведь и там был?
– Был.
– Надо довести, показать место. А потом сразу обратно. Сделаешь?
– Сделаю.
– Смотри. Вот ваш маршрут. От Ступицино повернете налево, на грунтовую дорогу. По сравнению со старым шоссе она в более-менее нормальном состоянии. И напрямик к Илидому. Оттуда – в Стиханск.
Его палец провел короткую линию по карте. Я проследил за движением пальца. Перевел взгляд на карту. Это был интересный документ.
Масштаб: сантиметр – десять километров. Ломаная линия будущего строительства, разноцветные метки – участки разрушенной железной дороги и линии электропередач, будущие опорные пункты, не построенные еще склады и перроны… Тонкой пунктирной линией обозначена граница владений республики. Небольшие красные точки с надписями – посты на дорогах, заслоны, передовые позиции. Отдельно выделены не подконтрольные никому зоны, районы возможной дислокации вражеских отрядов.
Очень ценная, надо сказать, карта. Я успел скопировать ее и теперь внимательно следил за любыми изменениями. Голыбин – ответственный работник высокого уровня, у него всегда свежая информация и из центра, и от военных, и от службы безопасности. Так что у меня не начальник, а просто кладезь данных.
– Все ясно?
– Да. Когда выезжать?
– По готовности отряда. Я позвоню в штаб батальона, выясню, когда посылать машины. Выделим три «кунгура». Встретишь их здесь. Извини, но придется подождать. Думаю, не меньше двух часов.
«Три как минимум, – внес я коррективу. – А то и все пять».
– Подождем. Перекушу пока, мотоцикл проверю…
– Вот-вот. Поешь…
Голыбин опять взглянул на меня, и опять в его взгляде было что-то такое… извиняющееся.
– Ваша «левая» подработка скоро закончится. С сегодняшнего дня две строительные бригады начнут идти навстречу друг другу. Как только первый кусок восстановят и построят опорный пункт возле Уштобера – вы начнете возить грузы.
Он хотел добавить что-то еще, но в этот момент зазвонил телефон. Секретарша взяла трубку и почти сразу передала ее Голыбину.
– Да? – повысил голос тот. – Слушаю… Как? Повторите, не понял?
В его голосе прорезалась тревога.
– Когда? Так, понял! Помощь вызвали?.. Потери есть? Спрашиваю. Потери есть?.. Так уточните! И доложите мне сразу! Буду ждать! Все.
Голыбин бросил трубку, раздраженно хлопнул ладонью по столу и выругался:
– Вот черт!
Поймал мой вопросительный взгляд и сказал:
– Обстреляли Лотургин! Армейский пост. Кажется, есть раненые…
Голыбин покрутил головой, потом приказал секретарше:
– Соедини меня с комендантом.
Та начала накручивать диск телефона. Голыбин подошел ко мне.
– Иди. Как только отряд будет готов, я сообщу. Далеко не уходи.
– Ясно…
Я уже подходил к двери, когда секретарша протянула начальнику трубку и пояснила:
– Комендант.
Пошла вторая неделя с того момента, как я приступил к работе в Самаке. Точнее – приступил к работе по прикрытию своей настоящей работы. И пока это самое прикрытие отнимает столько сил и времени, что о главном деле и вспомнить некогда.
