рассказать. Будет материал из разряда «к нам залетали снежные человечки».

Олег несколько секунд смотрел на меня, словно проверяя мою реакцию на рассказ. Потом махнул рукой.

– Ладно. Хрен с ними, с больными. Просто интересно было слушать…

– Да. Но если хочешь узнать нечто подобное, загляни на досуге в психбольницу. Там такое плетут. Никаких книг не надо. Еще пиво будешь?

– Давай.

Разговор перешел на общие темы. Поболтали о погоде, политике, потом перешли на женщин. Выпили еще по две бутылки, уничтожили тарелку с закуской и в конце перешли на минералку.

К истории с беременной женщиной больше не возвращались, но я еще несколько раз ловил на себе внимательные и насмешливые взгляды капитана. Видимо, предродовой бред запал ему в голову и заинтересовал своей необычностью.

Перед прощанием Олег спросил о парнях и просил передавать привет. Мол, хорошо бы встретиться, посидеть, поговорить. Я обещал передать его слова при первой же возможности.

Когда Разгонов ушел, я вернулся за стол, допил последнюю бутылку и, задумчиво глядя в окно, восстановил в памяти недавний разговор. Самое главное – в городе тихо. В плане наших персон – тихо. Остальное – ничего не значащий фон. А вот происшествие в больнице – это да. Это номер. Вот почему Андрей названивал мне домой. Хотел рассказать об этом. Видимо, испугался, что могут быть последствия.

Надо будет ему попозже позвонить. Успокоить. Наша милиция, даже ее лучшие кадры, не настолько подвержены мистификации, чтобы всерьез поверить в пришельцев и загадочные Ворота. Олег бред-то услышал, знакомое имя отметил. Но никаких выводов из этого не сделал. Даже если и заподозрил что-то, все равно никогда никому не расскажет. Не так устроен. Ему и своих проблем достаточно.

«Интересно, парней он вспомнил случайно или нет? Когда они приезжали, их могли увидеть. Впрочем, Олег не стал бы играть в прятки, а сказал бы об этом. Он нас до сих пор считает своими если и не закадычными друзьями, то людьми, которым кое-чем обязан. Так что интерес надо воспринимать как вежливость…»

Да. Встретиться, посидеть за столом – хорошая идея. Только, боюсь, пока она неосуществима. В свете последних событий нам, парням, лучше не светить свое присутствие в Рязани. Так, на всякий случай…

Пока убирал со стола, мыл посуду и наводил порядок в доме, в голове всплыла наша первая встреча с Разгоновым. Пять лет назад.

…Так уж вышло, что наше знакомство началось с серьезной сшибки. Нет, не с Разгоновым. А между ним и несколькими беспредельными пацанами. Не в меру ретивый молодой оперативник встал у тех на пути, и иного способа, как отправить излишне любопытного мента в небытие путем забивания железными прутьями и ногами, они не придумали.

Мы с Марком оказались на месте сшибки совершенно случайно. Меня, тогда еще зеленого и бесшабашного, схватка привела в состояние легкого шока. А Марк сразу все понял и сделал правильный вывод:

– Валят наглухо.

Валили действительно наглухо. Трое мордоворотов, окружив шатающегося опера, молотили его прутьями, изредка поддавая пинками по лицу и животу. Тот закрывал голову руками и уже не отмахивался, а только прятал наиболее уязвимые места на теле. Четвертый бандит лежал поблизости без сознания. Видимо, опер ему хорошо попал.

– Поможем? – спросил тогда я, ощущая странную дрожь в теле.

По молодости и неопытности полагал, что это от трусости, и хотел избавиться от постыдного ощущения. Марк глянул по сторонам – пусто и тихо – и кивнул:

– Да.

Эх, молодо-зелено!.. Как я тогда рванул вперед, кипя желанием показать этим гадам, чему уже научился. Но от азарта, нешуточного возбуждения и мандража сразу напортачил. И удар вышел несильным, и захват слабым, и рывок неуверенным.

Я мгновенно получил по скуле, через секунду в живот, а в довершение – в челюсть. После этого слегка потерял ориентацию и уже не видел, как подоспевший Марк снял почти с моей головы железный прут, как отправил мордоворота в нокаут, как сшиб еще одного, отбив ему детородные органы.

Дикий крик поверженного врага привел меня в чувство и придал сил. Уже спокойно, не летя наобум, я довольно четко провел прием, освободив последнего стоящего на ногах бандита от прута, а потом отправил его в забытье.

Потом Марк проверил состояние противника, двоих опять уложил отдохнуть, подхватил опера, и мы почти бегом покинули место схватки.

О том, что спасенный нами человек – мент, узнали, когда тот пришел в себя. Долго благодарил и взял с нас слово, что мы его найдем. Обязательно. Слово мы сдержали. Так и началась наша дружба. Скорее даже знакомство. Но близкое.

Олег иногда помогал нам информацией, помогал выяснить некоторые вопросы. Мы, в свою очередь, пару раз его прикрыли в щекотливых ситуациях. В общем, были друг другу кое-чем обязаны, но Разгонов всегда считал, что должен больше. Мы, мол, ему жизнь спасли.

Последнее время встречались очень редко. Парни уехали, я был занят своими делами, Олег – своими. Но отношения друг к другу не переменили. Это я понял сегодня.

…Да, а за тот неудачный дебют в драке потом получил. От своих. За спешку, за плохую оценку обстановки и за ошибки, допущенные в схватке. После чего два месяца пахал, как рота пап Карло. А потом сдавал жесткий и суровый экзамен. Ладно, дело прошлое…

…Вечером получил сообщение от парней. «Выехали в другой город. Связь через день. Привет нашим».

Это значило, что проблемы в Москве разрешены и на очереди был Питер. Привет, понятно, семьям. Стерев сообщение, я вздохнул – полдела сделано. Теперь бы в Питере все прошло как надо.

Я прокатился по магазинам, закупая продукты, потом заскочил домой, выгрузил покупки и наскоро перекусил. Времени в запасе было не так много. В ночь выезжать в деревню. А перед этим надо навестить Андрея. Прояснить обстановку с Оксаной и ее странным срывом. А заодно вставить за излишний треп. Напомнить, что молчание – не только золото, но и иногда – жизнь.