– Но для чего? Или для кого?

– Для одной. Для одной-единственной девушки.

– Почему только для нее?

– Потому что не хочу давать другим девушкам повод думать, будто я в них заинтересован.

Малышкина не знала, как на это реагировать. Она только пожала плечами:

– Первый раз в жизни слышу подобную…

– Чушь? – он не дал ей закончить мысль.

– Нет, – Алена улыбнулась. – Никогда бы не подумала, что бывает такое. Беречь комплименты для одной девушки. Но… Это же просто слова! Которыми ты делаешь приятное другим людям! Лично мне доставляет наслаждение, когда я вижу их улыбки.

Орешкин задумчиво уткнулся в пол.

– Нет, Ален, это не просто слова… когда-нибудь ты поймешь меня.

– Может быть.

Тут вдруг Алена поняла, что Паша делал ей комплименты. На протяжении всего их знакомства он делал короткие, но четкие замечания по поводу ее внешности. Сказал, что глаза очень красивые, что пальцы тонкие и изящные, когда они говорили о музыкальном образовании Алены. А сейчас и про носик! «Ты так красиво морщишь носик». Значит ли это что-нибудь? Алене очень бы этого хотелось…

– Пойдем прогуляемся? – Орешкин взял руку девушки в свою теплую ладонь.

– Пошли. – Малышкиной сразу стало тепло от его прикосновения, и морозный ветерок был ей нипочем. Она совершенно забыла о запланированном «ограблении».

Алена вдруг почувствовала, как резким движением кто-то вырывает у нее из рук любимую замшевую сумочку, а вместе с тем уходит и земля из-под ног. Голова Малышкиной запрокинулась, девушка упала и больно ударилась о заснеженную глыбу льда. Последнее, что Алена видела перед полной отключкой сознания, это как ее ридикюльчик, подаренный мамой на Восьмое марта того года, исчезает вдали, болтаясь в руках парня в широких штанах и дутой синей куртке. Дальше – пустота.

Она очнулась от голосов:

– От тебя одни неприятности.

– Он подбежал сзади. Я не обладаю совершенным слухом, чтобы слышать, как по снегу подкрадывается человек, – оправдывался юноша.

– Это уже второй раз происходит, – собеседник не воспринимал его слова.

– Ко второму я точно непричастен. Не давал же я вору наводку!

– Кто тебя знает?..

– Девочки, не ссорьтесь, – сухими губами прошептала Алена, потихоньку приходя в себя.

– Ленка! – бросился к сестре Артем и приподнял ее голову, чтобы она попила воды из стакана. – Ты как себя чувствуешь?

– Ну, если скажу, что хорошо, вы мне поверите и перестанете ругаться?

– Нет! – хором ответили Артем и Паша.

– Тогда мне просто ужасно и отвратительно паршиво, – простонала Малышкина, – и если вы немедленно не перестанете ссориться, то мне станет совсем дурно.

– Не говори так, – попросил Артем.

– А ты не обвиняй Пашку в том, в чем он не виноват!

– Как скажешь…

– Вот так бы всегда! – обрадовалась Алена. – Нет, ну как хорошо быть беспомощной и больной: даже собственный вреднющий брат меня слушается! Артем, принеси мне мармела-а-адку, пожалуйста!

Артем фыркнул и пригрозил пальцем сестре:

– Я не дам тебе вот так меня использовать! Но сластей тебе принесу, так уж и быть.

– Давай-давай, – Малышкина проследила за тем, чтобы брат вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, а потом взглянула на Орешкина: – Что случилось?

– У тебя украли сумку.

– Кошмар, – театрально закатила глаза девушка, – а где она сейчас?

– Кто?

– Сумка!

– Не знаю. Наверное, у вора.

Малышкина моргнула раз. Другой. А потом вспыхнула:

– Ты не догнал этого мерзавца??

– Ален, ты себе голову об лед разбила! Неужели я должен был бросить тебя и кинуться за воришкой?!

Малышкина признала его правоту и откинулась на подушку.

– Ну а на самом деле, ты как себя чувствуешь?

– Нигде не болит, нигде не жмет, – улыбнулась Алена. – Это что ж? Ты меня уже второй раз на руках домой приносишь?

– Получается, что так, – усмехнулся Орешкин.

– А бог любит троицу! Надо бы еще раз что-нибудь такое провернуть, чтобы я грохнулась в обморок, и ты, как настоящий мужчина, вновь принесешь меня в мою постель…

– …а потом получишь от меня по ушам, – радостно закончил вошедший в комнату Артем. В руках у него была тарелка с мармеладом и печеньем.

– А чего вы не отвезли меня в больницу? – поинтересовалась Алена, уходя от неприятной темы.

– У тебя котелок железный, Ленка, – засмеялся брат. – Когда этот… твой друг принес тебя, я сразу понял, что ничего серьезного…

– Он у меня на медицинском учится, – шепнула Малышкина Паше.

– Да! – подтвердил Артем. – Сотрясения нет и даже крови. Удачно рухнула, сестренка.

– Я старалась, – захлопала глазами девушка, а потом сказала: – Мальчики, мне надо побыть одной. Посплю, ага?

– До завтра? – спросил Паша.

– Конечно! Созвонимся!

Юноши вышли из комнаты Алены, и она тут же кинулась к телефону.

– Ксюшка!

– Слушай, Аленка! Такая досада! Кирюха куда-то испарился, не могу его найти уже полдня. Телефон отключен! Так что ограбление пока откладывается…

Малышкина замерла с трубкой у уха и немигающим взглядом смотрела в стену до тех пор, пока Нахимова не начала барабанить по телефонным кнопкам и вопить:

– Эй!! Ты где? Куда пропала?! Отзовись!!

– Кирилл меня не грабил?

– Нет, я же говорю. Ты меня не слушаешь!..

– А кто меня тогда ограбил?

– Тебя ограбили? – опешила Ксюша.

– Представь себе!!! – закричала Алена. – Моя су-у-умка!! Моя любимая замшевая сумочка! Мамин подарок! Самая классная в моей коллекции! У меня там был кошелек, мобильник, записная книжка! А-а-а!! Это катастрофа!

– Кто это сделал?

– Если бы я знала, то уже размазала бы его по стенке! – бушевала девушка, широкими шагами измеряя пол в комнате.

– Но как же так? – растерянно пробормотала Ксюша. – Это должен был сделать Кирюха. Но мы договаривались перед его вылазкой созвониться! Может, он, не предупреждая, пошел на это дело? Конечно! Так оно скорее всего и было!

– Ты думаешь? – всхлипнула Алена.

– Ну да! Осталось выловить где-то Кирилла.