Портал тут же захлопнулся, как ножом срезав каблуки на ботинках Дюре. Одежда на священнике тлела, от разности давлений уши пронзила резкая боль. Ударившись затылком обо что-то твердое, он вновь провалился – в куда более глубокую тьму.
Военные и политики в безмолвном ужасе смотрели на агонию Рощи Богов, а спутники посылали через ретрансляторы нуль-сети все новые и новые изображения горящей планеты.
– Надо срочно взорвать ее! – Адмирал Сингх старался перекричать треск горящего леса. Мейне Гладстон казалось, что она различает крики людей и животных. – Нельзя подпускать их ближе! У нас там только дистанционные детонаторы.
– Давайте, – произнесла Гладстон, не слыша собственного голоса.
Сингх отвернулся и кивнул полковнику ВКС. Тот дотронулся до своей оперпанели. Горящие леса исчезли, в гигантских голонишах воцарилась тьма, но крики все еще были слышны. Гладстон не сразу осознала, что это кровь шумит у нее в ушах.
Она обернулась к генералу Морпурго.
– Сколько… – Фраза потонула в кашле. – Генерал, сколько времени осталось до нападения на Безбрежное Море?
– Три часа пятьдесят две минуты, госпожа секретарь.
Гладстон посмотрела на бывшего капитана третьего ранга Вильяма Аджунту Ли.
– Ваша эскадра готова, адмирал?
– Так точно, госпожа секретарь, – ответил Ли. Даже густой загар не мог скрыть его бледности.
– Сколько кораблей участвуют в вылазке?
– Семьдесят четыре, госпожа секретарь.
– И вы отобьете Бродяг от Безбрежного Моря?
– Прямо в облаке Оорта, госпожа Гладстон.
– Отлично. – Голос Гладстон обрел прежнюю силу. – Удачной охоты, адмирал.
Молодой человек щелкнул каблуками и удалился. Адмирал Сингх наклонился к генералу Ван Зейдту и что-то прошептал ему на ухо.
Седептра Акази, неслышно подойдя к Гладстон, тихонько произнесла:
– Охрана ДП сообщила, что на резервный терминекс только что прибыл человек с просроченным чипом спецдоступа. Он ранен. Его отправили в лазарет Восточного Крыла.
– Ли? – быстро спросила Гладстон. – Северн?
– Нет, госпожа секретарь, – ответила Акази. – Священник с Пасема. Некто Поль Дюре.
Гладстон кивнула.
– Я навещу его после встречи с Альбедо. – И объявила во всеуслышание: – Если нет желающих прокомментировать увиденное – перерыв на тридцать минут. Затем обсудим меры по обороне Асквита и Иксиона.
Все встали. Секретарь Сената со своей свитой направилась через постоянный соединительный портал в Дом Правительства и исчезла в дальней двери. Зал тут же взорвался ожесточенными голосами спорящих и возгласами тех, кто еще не пришел в себя.
Мейна Гладстон откинулась на спинку кожаного кресла и закрыла глаза. А когда ровно через пять секунд она открыла их, помощники все еще толпились вокруг. Одни выглядели потерянными, другие излучали энергию. Все ожидали ее следующего слова, следующего приказания.
– Уходите, – тихо произнесла секретарь Сената. – Полежите минут десять лапками кверху. В ближайшие сутки-двое отдыха не предвидится.
Все удалились. Лишь некоторые жестами выражали недоумение, остальные не отреагировали – они едва держались на ногах.
– Седептра, – позвала Гладстон, и молодая женщина вернулась в кабинет. – Приставь двух моих личных телохранителей к священнику, который только что прибыл. К отцу Дюре.
Акази, кивнув, сделала заметку в своем факсблокноте.
– Какова политическая ситуация? – спросила Гладстон, потирая глаза.
– В Альтинге полный разброд. – Низкий голос Акази был, как обычно, деловитым и ровным. – Фракции зарождаются, недееспособная оппозиция пока не сформировалась. Другое дело – Сенат.
– Фельдстайн? – спросила Гладстон. Неполных сорок два часа оставалось до появления Бродяг на орбите Мира Барнарда.
– Фельдстайн, Какинума, Питере, Сейбенсторафен, Ришо… даже Сюдетта Шер требует вашей отставки.
– А что ее муж? – Гладстон отлично знала, каким влиянием пользуется в Сенате Колчев.
– Сенатор Колчев молчит. Ни публично, ни конфиденциально не произнес ни слова.
Гладстон задумчиво прикусила нижнюю губу.
– Как по-твоему, Седептра, сколько осталось жить администрации, пока вотум недоверия не отрубит нам головы?
Акази, наделенная редким политическим чутьем, не задумываясь, ответила:
– Максимум семьдесят два часа, госпожа секретарь. Голоса уже поданы. Просто чернь пока не поняла, что вправе вершить суд. Но очень скоро они найдут козла отпущения.
Гладстон рассеянно кивнула.
– Семьдесят два часа, – пробормотала она. – Больше чем достаточно. – Подняв голову, она улыбнулась. – Это все, Седептра. Ступай и ты отдохни.
Лицо помощницы оставалось по-прежнему хмурым. Как только дверь за нею закрылась, в кабинете воцарилась тишина.
На какую-то минуту Гладстон, подперев подбородок кулаком, задумалась. Затем распорядилась:
– Советника Альбедо, пожалуйста.
Спустя двадцать секунд воздух перед столом Гладстон затуманился, замерцал и отвердел. Представитель Техно-Центра выглядел как всегда импозантно. Коротко подстриженные волосы блестели в свете ламп, открытое спокойное лицо покрывал здоровый загар.
– Госпожа секретарь, – начала беседу голографическая проекция. – Консультативный Совет и прогнозисты Техно-Центра вновь предлагают вам свои услуги в это время серьезных…
– Где находится Техно-Центр, Альбедо? – перебила его Гладстон.
Ни один мускул не дрогнул на приветливо улыбающемся лице.
– Простите, госпожа секретарь?
– Я говорю о Техно-Центре. Где он находится?
На доброжелательном лице Альбедо отразилось легкое смущение, без малейшей тени враждебности.
– Госпожа Гладстон, надеюсь, вам известно, что основа внешней политики Техно-Центра после Раскола – сохранение в тайне местонахождения… э-э… материальных элементов Техно-Центра. Иначе говоря, Техно-Центр не имеет определенного местонахождения, поскольку…
– Поскольку вы существуете в сопряженных реальностях киберпространства и инфосферы, – вновь перебила его Гладстон. – Всю жизнь я слушаю этот бред, Альбедо, а до меня его слушали мой отец и отец моего отца. А теперь я задам свой простой, очень простой, прямо-таки детский вопрос: где находится Техно-Центр?
Советник смущенно и в то же время с сожалением покачал головой, как взрослый, уставший от бессмысленных вопросов ребенка: «Па, почему небо голубое?»
– Госпожа Гладстон, на ваш вопрос не существует ответа. Ответа, доступного человеческому существу, привыкшему к трехмерности мира. В каком-то смысле Техно-Центр существует и в пределах Сети и вне ее. Мы плаваем в той реальности, которую вы называете инфосферой, но что касается материальных элементов – «аппаратуры», как выражались ваши предшественники, – мы считаем необходимым…
– Держать их местонахождение в секрете, – насмешливо закончила Гладстон и скрестила руки на груди. – Сознаете ли вы, советник Альбедо, что в Гегемонии найдутся люди… миллионы людей… убежденных, что Техно-Центр в лице вашего Консультативного Совета предал человечество?
Альбедо развел руками.
– Это весьма прискорбно, госпожа секретарь. Прискорбно, но объяснимо.
