– Да. Подобрали, унесли с собой в горный лагерь. Точнее сказать, это сделал один человек, а не все они. Его звали Сурен. Любопытная личность. Я до сих пор не могу понять, что заставило его взвалить меня на плечи и протащить столько километров. Его друзья единодушно заявили, что мне не выжить, да и не нужен я был им. Разве что они надеялись на выкуп… А Сурен выходил меня. Когда я спросил его, зачем он это сделал, он ответил: «Не знаю, что-то заставило, вот я тебя и потащил с собой. Раз был
– Поэтому вы постоянно влезаете во всякие истории? – едва заметно улыбнулась Рита. – Перестали бояться смерти?
– Смерти бояться перестал, но пугаться всякой мелочи не перестал. До сих пор могу вздрогнуть от неожиданности так, что сердце в комок сожмётся. Но я знаю, что это не страх, это что-то иное, просто рефлекс тела, инстинктивные какие-то штучки. Однако я вовсе не считаю нужным забывать об осторожности. Я редко поступаю необдуманно.
– Но поступаете?
– Случается. Но мне кажется, что не сам я поступаю необдуманно, а кто-то вынуждает меня.
– Внутренний голос?
– Можно сказать и так. Бывает, что весь разум отключается и я совершаю то, на что никогда бы не пошёл, если бы отдавал себе отчёт. Значит, в такие моменты я в действительности не отдаю себе отчёт. Но это тоже не случайно. Это для чего-то происходит, точнее, для того, чтобы я завяз в какой-то ситуации и через неё что-то получил.
– Я не очень понимаю вас, – женщина пожала плечами.
– Ну, к примеру, я влезаю в идиотскую драку, необдуманно влезаю, глупо. В результате я спасаю человека от смерти. Всё происходит настолько стремительно, что мы даже не успеваем с ним познакомиться. А через некоторое время обнаруживается, что я спас того, кому вскоре поручат убить меня. И только наше знакомство с ним, только моё необдуманное вмешательство в ту уличную драку спасает мне жизнь. Или вот другой пример. Много лет я был знаком с одной девушкой. Ну, знаком и знаком, никаких близких отношений, да и вообще ничего такого, что хоть как-то могло бы повлиять на мою жизнь. И вдруг мой приятель влюбляется в неё. Она просит у него денег для каких-то своих нужд. Он обещает ей привезти их вечером, но у него ломается машина. В результате он просит меня, чтобы я довёз его. Я соглашаюсь, но я опаздываю на другую встречу. То есть здесь, заметьте, присутствует ещё и встреча, которая на самом деле не была мне нужна, потому что в конце концов я туда не успел. Но её наличие требовалось для того, чтобы я заторопился и решил поехать плохой, но более короткой дорогой. И эта дорога приводит меня на пустырь, где я вижу, как сгорает облитый бензином человек. Человек, которого, судя по всему, убила Лариса. Я увидел там её в машине. Теперь понимаете, о каких случайностях я говорю?
– Понимаю, – удручённо кивнула Рита. – Мы снова вернулись к Ларисе.
– Нам придётся потоптаться некоторое время вокруг неё, Сергей развёл руками.
Они помолчали.
– Вы не курите? – спросила она.
– Увы. Просто на дух не переношу запах сигарет. Вы хотите закурить?
– У меня нет ничего.
– Я сбегаю в магазин.
– Не стоит, вы бледно выглядите.
– Тем более. Мне не помешает прогуляться.
Сергей натянул куртку и вышел за дверь.
На улице он небрежно обмотал шарф вокруг шеи, помусолил в руках чёрную шерстяную шапочку, но не надел её, решив проветрить голову. Он не знал, в какую сторону пойти, так как не имел понятия о ближайших магазинах, поэтому прыгнул в свою Зебру. Магазины, которые он помнил, находились на соседней, Чертановской улице.
Однако, пока он ехал, в голову вдруг влетела беспокойная мысль: Романов будет ещё полдня возиться со своей группой, так почему бы ему самому не двинуть в это дурацкое Полущёково?
– Правильно, какого рожна резину тянуть?
Он погнал машину в сторону Варшавского шоссе, свернул направо и помчался к окружной дороге.
***
Минуту спустя после того, как Сергей Лисицын отъехал от подъезда, к тому же дому подкатили два автомобиля. Из первого из них вышел Виктор Кривошеин. Оглядевшись, он спросил:
– Ну, где тут?
Высокий парень вышел из второй машины и показал рукой перед собой:
– Вот этот дом, Виктор Степанович. Все пойдём?
– Все. Мы должны перевернуть квартиру вверх дном, – прорычал Виктор.
Всего приехавших насчитывалось пять человек. Переглянувшись, они решительно двинулись в подъезд. В лифте ехали в полном молчании. Пару раз лампочка подозрительно моргнула.
– Нам не хватает для полноты удовольствия только застрять, не доехав половину пролёта, – пошутил кто-то за спиной Виктора.
– Не каркай…
Но всё обошлось. Лифт открыл двери, натужно скрипнув, и все вышли на лестничную клетку.
– Звони, – распорядился Виктор, – да руку-то свою вытащи из-под пиджака. Небось стрелять-то не придётся. Не за тем приехали.
Дверь отворилась.
– Здравствуйте, Маргарита Львовна.
– Добрый день. Проходите. – Рита пригласила их внутрь, будучи в полной уверенности, что пришедшие были людьми полковника Романова. Она ничуть не удивилась, что прошло слишком мало времени. Она пребывала в состоянии полной рассеянности, всё казалось ей слишком стремительным и слишком замедленным в одно время.
– Мы со службы вашего мужа, – представился Виктор.
– Откуда? Ах да, конечно, а я подумала…
– Мы к вам заглянули по делу, Маргарита Львовна.
– Конечно, разумеется, по делу. Как же иначе. Кому же мы без дела теперь… Так всегда происходит, когда глава семьи умирает… Только по делу…
– Вы не беспокойтесь, – Кривошеин прошёл в комнату, не раздеваясь, и сел за стол. – Нам нужна ваша помощь, Маргарита Львовна.
– А чем я могу? Но если вы думаете, что я могу…
– Видите ли, перед своей кончиной Владимир взял документы, очень серьёзные документы.
– Документы? – не поняла Рита.
– Документы. Они лежали в небольшом портфеле.
– У него был портфельчик, я помню. Только я не знаю, где он сейчас. Признаться, я с тех пор особенно не приглядывалась, что тут у нас и как. Мы можем посмотреть. Вы не стесняйтесь, чувствуйте себя свободно.
– Премного вам благодарны, – Кривошеин подал знак сопровождавшим его людям
– Он часто приносил какой-то портфель. Но я же в его дела нос не совала, никогда не спрашивала, что он хранил там. Хотя последнее время я не замечала ничего такого, никакого портфеля… Правда, не до того как-то было… Похороны, поминки…
Оглядываясь назад, Рита не могла сказать с уверенностью, что при известии о гибели мужа она почувствовала себя раздавленной горем. Нет, она просто растерялась поначалу, затем испугалась. Она давно жила за его счёт, он был добытчиком, спокойным, но властным. Он знал, что для чего нужно, редко советовался с ней. Рита привыкла к такому образу жизни и никогда не задавалась вопросом, можно ли жить иначе. Вопрос возник сам собой, когда после поминок она осталась сидеть в доме одна. Денис ушёл, сказав, что ему нужно побыть наедине с собой, и Рита впервые задумалась, как ей жить теперь и могло ли всё сложиться иначе, если бы она когда-нибудь в прошлом вдруг захотела этого. Теперь, правда, это не имело значения. Всё сложилось так, как сложилось.
– Не могли бы вы вспомнить получше, – сел перед ней Кривошеин, неугомонно потирая руку о руку, – не
