одиночества, и в голове закопошились мысли о краткости человеческой жизни, и его собственной в том числе. Оттого что они с Кейт расстались, его одержимость ею не прошла. К этому только добавилась еще тупая боль, преследующая его с каждым вздохом и биением сердца. – Роут?
Услыхав свое имя, Грей постарался совладать с печалью, но не сделал ни малейшего движения навстречу женщине, окликнувшей его. Большинство дам знали, что к нему лучше не подходить, а раз он ничего не ответил, то следовало поскорее удалиться. – Где Кейт?
Удивленный, Грей повернулся. Перед ним стояла Шарлотта в модном серебристом платье. Грей впервые разглядел следы увядания на ее лице. Он вдруг с удивлением подумал: что же он в ней находил когда-то? Непослушная грива волос совсем не напоминала гладкие локоны Кейт, а слишком пышные формы не сравнить с хрупкой фигуркой жены.
Господи, как он скучает по ней! Пальцы сами сжались в кулаки.
– Она уехала домой, – натянуто ответил он.
– Но почему? Она же тебя любит. Слова потрясли Грея, и он замер, стараясь не поддаваться их магии. Если Кейт питает к нему какие-то чувства, то зачем она уехала? Он был хорошим мужем, добрым, внимательным, щедрым, предоставляя ей свой кошелек и… свою постель. И все время он боролся со своей тягой к ней, считая это низменным и стыдясь своей слабости… Грей глубоко вздохнул и сказал:
– Ты ведь знаешь, каковы браки в высшем свете.
– Прекрати, – с неожиданной горячностью обрушилась на него Шарлотта.
Не в силах вынести ее взгляд, он снова уставился в темноту.
– Черт возьми, Шарлотта, не все же разделяют нелепые причуды твоего чудака мужа! У нас с женой вполне корректные отношения.
– И могучий Роут этим вполне удовлетворен? – возмутилась Шарлотта. – Любовь, искренние чувства – называй это как хочешь – стоят больше, чем сотни легких флиртов и миллионы корректных брачных отношений.
Грей молчал, а Шарлотта, чуть отодвинувшись, внимательно на него посмотрела.
– Ты славишься своей честностью. Позволь спросить тебя, но отвечай не задумываясь: ты бы предпочел жениться на мне?
Грей от удивления заморгал – настолько ошеломил его вопрос. Когда-то она казалась ему подходящей женой, но теперь… У него бешено заколотилось сердце при мысли, что Кейт досталась бы кому-то другому.
– Думаю, что нет, – с улыбкой ответила за него Шарлотта и постучала его по руке веером. – Жить по условиям обычного брачного стандарта, конечно, легче. А большая страсть требует части тебя самого. Нельзя иметь одновременно оба варианта, Роут, – мягко сказала она. – Либо у тебя неполноценный брак, как у большинства несчастных, либо ты жертвуешь чем-то, находя в нем что-то лучшее, более прекрасное и ценное. Ты – человек сильных страстей. Зачем же тебе соглашаться на меньшее?
Потому что это признак слабости, с горечью думал Грей. Но почему? А может, слабость как раз и заключается в следовании по торному пути, проложенному теми, кто не питал никаких чувств к женам или любовницам? Выходит, Уиклифф достоин восхищения за то, что осмелился любить и признаться в этом, размышлял Грей.
Словно предвидя, что он готов сдаться, Шарлотта наклонилась к нему и прошептала, прикрывшись веером:
– Езжай к жене и расскажи ей о том, что творится у тебя на душе.
Кейт беспокойно ворочалась в постели. Так происходило каждую ночь с тех пор, как она вернулась в Харгейт. Но сегодня ей было особенно одиноко, так как она могла бы лежать рядом с мужем. Его образ стоял перед глазами, и она зажмурилась, чтобы нарисовать себе его, с отливающей золотом, блестящей в лунном свете кожей. Он отдавал ей любовь если не своего сердца, то своего тела.
Когда она сегодня увидела Грея, то едва не забыла, что клялась выбросить его из своей жизни, и стала сомневаться, уж не убежала ли она от своего счастья. Яростно взбивая подушку, Кейт подумала, что Люси, вероятно, права: она так привыкла страдать, что разучилась быть счастливой. Разве Грей был невыносим? Наверное, она просто искала причину спрятаться от самого сильного чувства, какое когда-либо испытывала.
Кейт повалилась на подушки. В комнате стояла тишина, но в ней чудилось что-то зловещее. У Кейт зашевелились волосы на затылке, как это часто бывало в Лондоне. Широко раскрытыми глазами и прерывисто дыша она вглядывалась в темноту, но никого не увидела. Она была одна, а в соседней комнате спала Люси.
Но вдруг Кейт услыхала какие-то звуки. Еле слышно повернулась ручка двери в спальню. Она мгновенно села в постели, прижав к груди одеяло. Тут дверь широко распахнулась – на пороге стояла мужская фигура.
– Ага, оказывается, это высокомерная леди Роут.
Кейт не поверила своим ушам, так как голос принадлежал человеку, который сегодня ей угрожал. Но разве Брауна не отправили к судье?
– Что вы здесь делаете? – бесстрашно спросила Кейт.
– Я держу вас под прицелом пистолета, миледи, – насмешливо произнес этот тощий субъект. У Кейт замерло сердце, когда она увидела блеснувший в лунном свете металлический предмет у него в руке. – Вас не спасут ваши жалкие защитники. Я ведь предупреждал, что вы поплатитесь за то, что связали меня! Итак, час пробил. Вставайте!
– Дайте мне по крайней мере возможность одеться, – как можно увереннее произнесла Кейт, но мысли у нее путались. Один ли Браун? Каким образом он сбежал? И где Том, лакей и те двое, которых Грей оставил охранять их?
– Нет! Вставайте и идите в чем есть вниз. Джаспер ждет вас.
Джаспер! Сердце у Кейт было готово выскочить из груди. Выходит, это не просто месть ворюги и
