перед его знакомыми это выглядит неприлично. Он со мной согласился и даже спорить не стал.
Таков Грей. Рассудительный и ясно мыслящий. Он поступит так, как следует, потому что он – честный человек. Он возьмет ее в жены, хочет сам того или нет. От этой мысли Кейт проняла дрожь.
Она не питала в отношении себя иллюзий. Ее достоинства – это ее руки и голова. Она умеет лишь готовить и садовничать, вести счета, а не обмахиваться веером или петь. Пусть она и дочь графа, но ей не пришлось занять подобающее место в хваленом высшем свете. Вместо этого она трудилась изо всех сил, чтобы содержать свою маленькую семью, и стала совершенно другим человеком. Ни для какой другой жизни, кроме деревенской, она не подходит.
Что касается внешности, то Кейт знала, что не так красива и утонченна, как Люси. Она хорошо себе представляла, какие блестящие красавицы поджидают Грея в Лондоне. Кейт залпом проглотила вино. Ну нет, она не допустит, чтобы ее жалели! Гнев придал ей уверенности, и она так же, как и Том, с силой поставила бокал на стол.
– Пусть убирается к черту вместе со своим благородным самопожертвованием! – Голос у Кейт зазвенел от переполнивших ее чувств.
– Ну-ну, Кейти, успокойся. Это же такая замечательная новость! – Том явно не понимал ее.
– Для кого замечательная? Ты небось вынудил его сделать это предложение, чтобы самому освободиться от нас и удрать отсюда с Мег? Что ж, я не намерена удерживать тебя, Томас Бин. Я не нуждаюсь в твоих услугах, так что можешь поступать, как тебе заблагорассудится, – ты за меня ответственности не несешь.
Кейт вся тряслась от ярости, а ошеломленный Том проговорил:
– Кейти, все было совсем не так. Я подумал… Проклятие! Я-то думал, что он тебе нравится!
– Тебе это привиделось, – огрызнулась Кейт. – Я просто ценю услугу, которую Роут оказал Люси, и все. Я не хочу, чтобы он вешал меня себе на шею только оттого, что именно я вломилась к нему в дом и стреляла в него из-за обманутой Люси!
Гнев, унижение и отчаяние клокотали внутри Кейт. Ей казалось, что она вот-вот взорвется, как вулкан. Она не привыкла к подобным эмоциям, не понимала, что с ней происходит, и тем более не могла объяснить это Тому, который, раскрыв рот, с ужасом уставился на нее.
– Ну же, Кейти, будь разумной… Разумной? Рассудительной? Сейчас Кейт не хотела быть разумной. Наоборот, ей хотелось наброситься на все и на всех за то, что рухнуло ее привычное существование, а те, о ком она заботилась, покидают ее. Тем самым она лишается обязанностей, которые стали смыслом ее жизни. И последняя капля – фальшивый брак, в то время как сестра выходит замуж по любви.
В полумраке кухни раздался негромкий голос Кейт:
– Хватит, Том. Я больше не хочу слышать о твоей нелепой затее. Отправляйся в Лондон с Мег, но меня не пытайся никуда пристраивать.
– Кейти…
Прежде печальный голос Тома растрогал бы Кейт, но не сегодня, когда она так разъярена. Голова у нее вот-вот расколется от боли, и если она сейчас же не уйдет, то у нее начнется истерика прямо на кухне. Чтобы этого не произошло, она, собрав последние силы, с гордым видом, почти как Люси, прошествовала мимо кучера.
Выйдя из кухни, она бросилась к задней лестнице, моля Бога, чтобы не встретить кого-нибудь, особенно Грея.
Всю ночь Кейт металась среди смятых простыней и встала в отвратительном настроении. Конечно, она немного успокоилась, но все же каждый раз, когда представляла себе, как Том убеждал маркиза жениться на ней, ее бросало в жар. Кейт хотела было просидеть целый день у себя в комнате, сказавшись больной. Но она никогда не избегала трудностей и в конце концов решила не скрываться и не показывать своего волнения.
В столовую Кейт спустилась только днем, но на буфете стояли остатки завтрака, и она принялась рассеянно есть. Судя по всему, на кухне Мег обходилась без нее, поэтому Кейт решила попросить Баткока помочь ей в уборке нижних комнат. Хоть он и слуга Грея, но, когда нужно, охотно помогал, а просить Тома Кейт не хотела, чтобы больше не слушать надоедливых стенаний по поводу ее погубленной репутации. Ха- ха! Она давным-давно перестала обращать внимание на подобные вещи. На первом месте для нее стояли заботы ежедневного выживания.
Кейт как раз поднималась из-за стола, когда в комнату вошла девушка в накрахмаленном фартуке.
– Не желаете ли еще чего-нибудь, миледи? – спросила она и сделала книксен.
Кейт в изумлении уставилась на нее, затем спохватилась и в свою очередь спросила:
– Кто вы? Девушка улыбнулась.
– Я – Дора, миледи, новая служанка. Е го светлость прислал меня сюда из Лондона. Я никогда раньше не видела такого красивого поместья!
Новая служанка! Кейт пришла в ярость от дерзости маркиза. Она открыла было рот, собираясь возразить, но передумала и промолчала, не желая осыпать проклятиями, которые уже были у нее на языке, ни в чем не повинную девушку.
– Нет, спасибо… Дора, – вместо этого с деланной улыбкой сказала она.
Отойдя к двери, Кейт молча смотрела, как служанка убирает со стола. Видно, она за этим и пришла, поэтому Кейт не стала ей мешать, а решила, что вместо работы в доме займется делами в саду – пока погода позволяет.
В старом сарае находилось много всевозможных инструментов, но, бросив взгляд на клумбы, Кейт поняла, что ей нужна лопата, чтобы выкопать особенно крупные сорняки. Вздохнув, она отправилась за лопатой на конюшню, но возле самых дверей остановилась от неожиданности, так как увидела стойло, заполненное свежей соломой. Кейт посмотрела на пастбище, где безмятежно дремали две лошади – уцелевшая собственность Харгейта.
Странно. Раздражение Кейт росло. Она не желала чувствовать себя чужой в своем же доме, когда не
