– Ты слышал, что я сказала? – Кейт подставила свое хрупкое плечико под широкое плечо Роута. – Помоги мне, Том, пока нас обоих не поймали.

– Ты думаешь, что, если его похитить, это сойдет тебе с рук? Он ведь джентльмен!

– Говори потише! Я не собираюсь его похищать. Просто хочу быть уверенной, что он не умер. Поторопись! – подгоняла Кейт Тома, который за последние годы стал для нее больше чем слугой. Она решительно взглянула на него, и Том покорно опустил глаза. Недовольно вздохнув, он взвалил маркиза себе на плечи и двинулся к окну.

– А он не легонький, – пробурчал Том.

Кейт подняла с пола злополучный пистолет, отметив, что, к счастью, крови на ковре нет. Она быстро подошла к окну и стала помогать Тому поднимать Роута на подоконник.

– Он не только чертовски тяжелый, но и похож на черта, – задыхаясь, сказал Том, вытаскивая маркиза через окно. – Ты с ним намучаешься, Кейти, помяни мое слово!

– Ты только усади его в карету, а дальше я справлюсь сама, – резко ответила Кейт.

Но ее самоуверенность уменьшилась, когда, уложив раненого на мягкое сиденье и вскарабкавшись на козлы, Том оставил Кейт одну с маркизом, который так и не пришел в сознание. Его фрак намок от крови, и Кейт испугалась, что он не доживет, пока они доедут до Харгейта. В неярком свете фонаря, горевшего в карете, она попыталась получше разглядеть его рану. Осторожно ощупав плечо, она с облегчением вздохнула – пули в руке не оказалось, она, видно, прошла навылет, но необходимо было остановить кровотечение. Кейт стала снимать с себя куртку, но тут карету дернуло, и Роут едва не упал с сиденья.

Кейт тихонько повторила одно из любимых ругательств Тома, пересела на соседнее сиденье и положила голову маркиза к себе на колени. Его темные ресницы дрогнули, и он застонал.

С пылающими щеками Кейт пыталась думать лишь о его пороках, но все равно маркиз Роут удивил ее, так как она не предполагала, что любовник ее сестры взрослый, самоуверенный мужчина и… опасный. Кейт не ожидала, что он такой привлекательный, а то, как он пренебрежительно поднимал бровь, смутило ее. Его нисколько не взволновали ее угрозы, и на пистолет, направленный прямо ему в грудь, он смотрел безразлично. Он хладнокровно ждал подходящей возможности нанести удар.

Вспомнив, с какой легкостью он сбил ее с ног и как подмял под себя, Кейт покраснела еще больше. Он был горячий, тяжелый и… трудно даже определить, какой еще. А потом его лицо приблизилось к ней, а рука… Ох! Кейт вздрогнула, вспомнив, как пальцы маркиза накрыли ей грудь. Она не удержалась от сдавленного стона.

Черт, теперь понятно, почему Люси уступила его домогательствам! Кейт стало жалко сестру. Хотя она ни разу ту ни в чем не обвинила, но про себя ругала. Выходит, ее сестра не такая уж безмозглая. Теперь до Кейт дошло, почему Люси пала, – ее искуситель оказался спокойным и самоуверенным, к Тому же у него такие теплые и умелые руки. Интересно, подумала Кейт, а что, если поддаться призрачному обещанию, затаившемуся в глубине ясных серых глаз маркиза, и согрешить с этим архангелом?

– Держись, Роут, – прошептала она дрожащими губами и тут же рассердилась на себя за слабость.

Вывернув наизнанку вымазанную сажей куртку, Кейт приложила к ране чистую подкладку, одновременно стараясь возродить в себе боевое настроение, которое привело ее в лондонский дом маркиза.

– Бессовестный негодяй! Нечего было расстегивать штаны, тогда не попал бы в такую историю, – продолжала шептать Кейт, но голос ее звучал при этом совсем не сердито.

Роут пошевелился и повернулся к ней лицом. Кейт сразу это почувствовала, так как его голова очень уютно покоилась у нее на коленях. Она никогда в жизни не находилась в такой близости от мужчины. Ее представление о них ограничивалось Томом и отцом, которого она любила, но плохо помнила. Также смутно ей вспоминались конюхи и лакеи – это были какие-то безымянные и безликие фигуры из далекого детства.

А сейчас она разволновалась. Дрожащими пальцами Кейт плотно прижимала ткань к плечу маркиза, ощущая под ладонью крепкие мускулы. Ясно, что они принадлежали не ленивому франту, а сильному, зрелому мужчине. Кейт в ужасе хотела было отодвинуться, но не смогла – маркиз тяжестью своего тела не давал ей пошевелиться.

По пути к дому Кейт несколько раз ощупывала рану Роута. Ей удалось остановить кровотечение, и, если судить по его ровному дыханию, можно было не волноваться, что он умрет прямо в карете. Но теперь Кейт стала бояться того, что произойдет, когда он очнется.

Иногда он открывал глаза, а один раз даже посмотрел на нее с любопытством. От неожиданности она слишком сильно нажала ему на раненое плечо, и он, застонав, снова впал в забытье.

Ей стало стыдно – ведь она сделала ему больно, но одновременно почувствовала облегчение. Что сказать, когда он придет в себя? Простите, я в вас стреляла, милорд, но я постараюсь исправить свою ошибку, только ведите себя тихо.

Вглядываясь в темноте кареты в красивое лицо маркиза, Кейт с опаской подумала, что этого человека не так-то легко заставить вести себя тихо. Ее обуяли сомнения. Наверное, Том был прав, и ей не следовало бросать вызов неустрашимому маркизу Роуту. А что еще ей оставалось?

Никогда раньше Кейт не стремилась домой с таким нетерпением. Но облегчение при виде неяркого света в окне ее комнаты было недолгим, так как Том, открыв дверцу кареты и увидев маркиза, лежащего на коленях у Кейт, выругался и пробурчал:

– Смотри не попади в такую же переделку как твоя сестра, Кейти, девочка моя.

Кейт смерила Тома холодным взглядом и равнодушно произнесла:

– Я остановила кровотечение, но нужно хорошенько промыть и перевязать рану, чтобы он не умер от заражения крови. Устрой его в папиной комнате, Том.

Неодобрительно хмыкнув, Том взвалил маркиза на спину.

– Осторожней! – не удержалась от возгласа Кейт, но Том на нее так взглянул, что она тут же замолкла.

Выпрыгнув из кареты, Кейт заторопилась к двери. Если ей удастся уложить маркиза в постель, не привлекая внимания Люси, то она сможет спокойно заняться его раной, а разговор с сестрой отложит до