– Кейт! – недовольно воскликнула Люси. – Тебе вообще незачем было привозить его сюда. А теперь вот любуйся на него.

Кейт посмотрела на его красивое лицо и закрытые глаза. Он весь пылал от жара.

– Я позабочусь о нем, – с трудом вымолвила она.

– Прекрасно. Твой ужин будет тебя ждать, а то, что причитается ему, я съем – нечего еде пропадать.

– Да, конечно, – ответила Кейт. Люси редко считалась с чем-нибудь, кроме собственных интересов, но за последние годы она много вытерпела, и ее можно простить за эгоистичное желание съесть лишний кусок, который к тому же необходим и ее ребенку.

– Знал бы, что придется тащить его обратно, так оставил бы наверху, – пробурчал Том, поднимая лежащего ничком маркиза.

– Нечего было заставлять его спускаться вниз, – твердо ответила на это Кейт. – Мне следовало проверить, как он себя чувствует, а не слушать тебя.

– А я тебе толкую, что девушке не пристало ухаживать за больным джентльменом!

Кейт фыркнула, что тоже не пристало делать девушке, и последовала за кучером через галерею и вверх по лестнице.

– Какое теперь это имеет значение! – сказала она. Неужели во всем доме лишь у нее сохранился здравый смысл? Маркиз Роут ранен ею, а никого это, кажется, не волнует. Остальным он просто причиняет неудобства. – Как нелюбезно с его стороны, что он позволил мне пустить в него пулю! – ядовито воскликнула Кейт.

Том наклонился и бесцеремонно сбросил маркиза на кровать.

– Я еще и разувать его должен, – недовольно пробурчал он.

– Да. И рубашку тоже сними.

Кейт говорила спокойным голосом, хотя была ужасно перепугана. Не поддавайся панике, будь разумна, если хочешь спасти его, мысленно поучала себя она. И никаких “если”. Они давно никуда не выезжали из деревни, но слухи о Роуте как о богатом, властном и… опасном человеке к ним доходили. Кейт не обращала внимания на эти слова, так как вынашивала план мести, но теперь не могла от них просто так отмахнуться.

На какой-то момент она представила, как висит на веревке, а жаждущая зрелищ толпа кричит: “Убийца!”

Но пора было заняться делом, и, закатав рукава, Кейт велела Тому принести материнскую книгу с рецептами, а сама села около маркиза и стала проверять повязку на плече.

– Посмотри, нет ли в погребе спиртного. Кажется, там оставалось немного коньяку. И принеси воды из родника – мне нужно, чтобы она была холодной, – крикнула Кейт вслед Тому.

Том замешкался в дверях.

– Неприлично все это, – упрямо мямлил он.

Кейт едва не расхохоталась истерически.

– Неприлично, говоришь? Какое это имеет сейчас значение? Люси ждет ребенка от человека, который присвоил себе чужое имя!

– Ну, это не значит…

Кейт бросила на Тома суровый взгляд, и он замолчал.

– Мы должны позаботиться о самих себе, Том, и ты это прекрасно знаешь.

Они обменялись колкими взглядами. Том опустил глаза и с ворчанием выругался.

– Нехорошо это. – И примирительным тоном добавил: – Я сам за ним пригляжу.

– Нет, – твердо ответила Кейт. Сегодня она уже доверила Тому позаботиться о маркизе, а он, то ли случайно, то ли намеренно, подвел ее. Это лишь укрепило ее в мысли: если хочешь, чтобы что-то было сделано, сделай сам.

Махнув Тому рукой, чтобы тот ушел, Кейт подождала, пока смолкли его шаги, и только после этого занялась раненым. Раскрасневшееся от жара лицо маркиза было по-прежнему красивым. И этот изысканный и самоуверенный джентльмен целовал ее!.. Кейт до сих пор не могла прийти в себя, теряясь в догадках, отчего он это сделал. Наверное, принял ее за служанку, легкую поживу, или решил, что с девушкой, которая переодевается мальчишкой, можно развлечься. Каким бы ни был его интерес к ней, Кейт была в душе потрясена. Она жила уединенно и трудно, ей в голову не приходило, что когда-нибудь для нее откроется неизвестный чувственный мир. Теперь же она всегда будет об этом вспоминать и дивиться своим ощущениям.

С презрением отбросив подобные мысли, Кейт нагнулась к больному маркизу. Сейчас ее главная забота – это он, независимо от того, какие побуждения заставляют ее ухаживать за ним.