Израильтяне стремятся представить операцию в глазах внешнего мира как часть всесторонней войны, ведущейся в защиту их «права на самооборону», против враждебных соседних арабов. За многие месяцы до того, как появилось их государство и границы для «защиты», «герои» Дейр-Ясина провели резню под той же старой маской «права на самооборону». Но Дейр-Ясин — это другая история, вернемся к Кафр- Кассиму.

Утром следующего дня, 29 октября 1956 года, бригадир Шадми вызван генерал-майором Цуром для получения инструкций о тактике в отношении населения Кафр-Кассима. Если вы спросите, почему именно Кафр-Кассим, дьявол знает почему. Возможно, израильская «оборонительная» армия просто хотела преподать арабам новый кровавый урок о ближневосточном бастионе демократии, которым является Израиль.

Между генерал-майором Цуром и бригадиром Шадми происходит следующий разговор.

Г е н е р а л - м а й о р  Ц у р: Чтобы обезопасить нашу операцию на юге (генерал, очевидно, имеет в виду то, что израильтяне назвали «Синайской экспедицией», а другие — тройственной агрессией против Египта со стороны Англии, Франции и Израиля), наша граница с Иорданией должна быть абсолютно спокойной.

Б р и г а д и р  Ш а д м и: Очень хорошо, но я надеюсь, вы согласитесь предоставить мне дополнительные полномочия, например, право ввести комендантский час ночью в пограничных деревнях.

Г е н е р а л - м а й о р  Ц у р: Согласен.

В приказе генерал-майора Цура речь идет об операции вдоль границы с Иорданией, возникает вопрос: что заставило генерала выбрать для своей цели деревню Кафр-Кассим? Граница между Израилем и Иорданией в то время протянулась на 650 километров, от Галилейского моря на севере до залива Акаба на юге, проходя через центральную Палестину, которая позже стала называться «Западный берег», а Палестину переименовали в Израиль.

Кафр-Кассим — небольшая палестинская деревня, находившаяся в оккупации с момента создания Израиля в 1948 году. Она была очень похожа на другие пограничные палестинские деревни и вряд ли имела какую-нибудь военную значимость, которая могла бы объяснить гнев израильского командования. Но гнев — не то слово, чтобы выразить, что ожидало деревню, где большинство мужчин было членами Гистадрута, хотя как с неевреями с ними обращались как с второсортными гражданами и они с трудом зарабатывали себе на хлеб. Какие уж тут деньги для покупки винтовок, бомб или зенитных орудий!

Таким образом, вряд ли гнев толкнул племенных богов Израиля на операцию против арабской деревни. Может быть, будет точнее назвать это «актом радости» от убийства, совершенного хладнокровно, и ничем иным?

Бригадир Шадми выходит из кабинета генерал-майора Цура со всеми необходимыми деталями операции и полномочиями для ее проведения.

Вернувшись к себе, он посылает за майором Шмуэлем Мелинки, командиром пограничного подразделения, отданного под командование Шадми.

Б р и г а д и р  Ш а д м и: Вы должны обеспечить соблюдение комендантского часа железной рукой и без всяких арестов. Прикажите своим людям открывать огонь без предупреждения, если кто-нибудь попытается нарушить комендантский час.

М а й о р  М е л и н к и: Означает ли это?..

Б р и г а д и р  Ш а д м и: Да, это означает, что лучше иметь несколько убитых, чем связываться со сложностями ареста.

М а й о р  М е л и н к и: Но что делать с теми арабами, которые вернутся в свою деревню вечером, ничего не подозревая о комендантском часе?

Б р и г а д и р  Ш а д м и: Тем хуже для них, и я не хочу никаких сентиментальностей.

Майор Мелинки собрал всех своих офицеров и начал зачитывать им свои пять «заветов» о «методе» операции. Пять «заветов», доведенных до людей майора под названием «Метод», заключались в следующем (выдержка из документа № 17 израильского окружного суда, с. 101):

«Комендантский час вводится с вечера до утра (17.00—06.00). Строгость. Никому из жителей не выходить из дому во время комендантского часа. Расстреливать любого выходящего из дома. Никаких арестов».

Затем майор Мелинки обращается к своим офицерам и подчеркивает, что арестов быть не должно и что, если кого из жителей убьют ночью, это неплохо, так как облегчит поддержание комендантского часа на следующую ночь.

И чтобы все звучало «демократично», майор Мелинки спрашивает у офицеров, есть ли у них вопросы.

Первый вопрос задает лейтенант Франкнаталь:

— Что делать с ранеными?

М а й о р  М е л и н к и: Не замечайте их. Не убирайте их. Я думаю, раненых не будет.

Второй вопрос задан командиром отделения Арье Менчесом:

— Как быть с женщинами и детьми?

М а й о р  М е л и н к и: Никаких сентиментальностей. Комендантский час распространяется и на них, с ними следует обращаться,, как и со всеми остальными.

Командир отделения Арье Менчес:

— Еще вопрос... Что делать с теми, кто возвращается с работы?

(Тут майор Мелинки приказал, молчать офицеру Александрони, который пытался вмешаться, и повернулся к Менчесу.)

М а й о р  М е л и н к и: С рабочими обращаться так же. Тем хуже для них, как сказал командир.

Вопросов больше нет.

Внезапно, вспомнив важный момент, майор Мелинки смотрит на часы и еще раз обращается к своим людям перед тем, как отправить их на выполнение задачи:

— Не забудьте сообщить старосте о комендантском часе и о последствиях за его нарушение. Это вы должны сделать ровно в 16.30, то есть за полчаса до введения комендантского часа. — Небольшая пауза, и майор продолжает: — Задача подразделения лейтенанта Габриэль Дахана — немедленно выступить в Кафр-Кассим. Там, лейтенант, вы разделитесь на отделения, каждому отделению занять свою позицию.

Вслед за этим лейтенант Дахан направляется в деревню, по прибытии на место он строит своих людей и сообщает им приказ и как его выполнить. Он делит свой отряд на три отделения.

Первое отделение под командой сержанта Шалома Офера должно расположиться у западного входа в деревню, у дороги.

Уместно напомнить, что эта дорога идет в деревню с направления Тель-Авива и Петах Тиква, откуда могут появиться только израильские войска, и возможность любой арабской угрозы, иорданской или другой, с этого направления полностью исключена по той простой причине, что арабские войска и враждебные границы не существуют к западу от деревни за исключением разве лишь границы с водами Средиземноморья. Но Средиземное море является или, по крайней мере, было озером для 6-го флота, где американские военные корабли «сторожат» израильский мир в обмен за ценные услуги, предоставляемые Израилем как сторожевым псом американских нефтяных интересов в этом районе.

У входа в деревню эта дорога из Петах Тиква и Тель-Авива круто поворачивает, образуя почти прямой угол, прежде чем попасть в деревню. Сержант Офер и его люди занимают место в хорошо замаскированной засаде вокруг того места, которое люди потом назовут «поворотом смерти».

Второе отделение под командой капрала Габриэля Олиаля поначалу располагается у восточного входа в деревню, у границы с Иорданией. Несмотря на тот факт, что некоторые из наиболее чувствительных ударов Израиля были нанесены по арабам, живущим в этом районе (резня в Квибии 13 октября 1953 года до Кафр-Кассима и резня в Ассаму после этого 13 ноября 1966 года), иорданская граница традиционно была очень спокойной, так как иорданским войскам очень редко разрешали открывать ответный огонь и Иордания предпочитала соблюдать закон с использованием мирных средств и направлением жалоб в Совет Безопасности.

Капралу Олиалю и его людям нечего делать на восточном посту, и позже их отправляют на запад, к «повороту смерти», где находится сержант Офер. Но когда они прибывают на место, они видят, что сержант