— Мол-ли! Мол-ли Зал-ди-вар!

Молли проснулась не сразу, сантиметр за сантиметром выплывая из глубокого сна. Хотя она и спала, но часть сознания не забывала ни на секунду, что, проснувшись, она окажется лицом к лицу с нежеланным результатом объективной реальности. Смерть Клиффа, рождение Блуждающей Звезды, ужасная опасность, которую выпустил на свободу любимый ею человек и которая теперь грозила всей Вселенной…

— Мол-ли…

Кто-то звал ее по имени. Она с неохотой открыла глаза и посмотрела по сторонам. В комнате никого не было. Все еще было темно, она проспала не больше двух часов.

— Кто это? — прошептала она.

Ответом было молчание. Молли вздрогнула. В этом бесплотном, звучащем во тьме голосе было что-то угрожающее, пугающее и неестественное, он чем-то отличался от обычных человеческих голосов, которые ей приходилось слышать каждый день. Невозможно было выкинуть его из головы и забыть, подобно страшному сну, который наполовину помнится и днем. Он был достаточно реален. Просто невозможно было сейчас снова пытаться уснуть.

Молли встала, накинула на плечи халат, который отыскал для нее Руф, и прошлепала к двери. Она приоткрыла ее лишь чуть-чуть. За дверью была гостиная, и на кушетке там спал Энди Квам. Как раз в тот момент, когда она посмотрел на него, Энди заворочался во сне, лицо его исказилось, он пробормотал что-то неразборчивое и снова замер. Глаза его оставались закрытыми. Бедняга Энди, с симпатией и сочувствием подумала она. Потом беззвучно затворила дверь. Если кто-то и звал ее, это явно был не Энди Квам.

Она подошла к окну, отодвинула шторы и едва не вскрикнула от ужаса. Слиит! Он парил едва ли не вплотную к окну, отделяемый от нее лишь двойным оконным стеклом. Его трансфлексионное поле бледно мерцало, окутывая его, словно облако. Огромные пустые глаза слепо смотрели на Молли, на кончиках металлических когтей отражались последние лучи заходящей Луны. Мерцающее поле быстро завибрировало, и слабая вибрация, передавшаяся стеклу, и породила этот потусторонний голос, который она слышала перед этим.

— Мол-ли. Пой-дем. Ты… нуж-на мне…

На мгновение безудержный ужас охватил ее, и она повернулась, чтобы бежать со всех ног, растолкать Энди Квама, молить защитить ее от этого зверя, который звал ее по имени. Но небывалая фантастичность происшествия удержала Молли на месте. Слиит не мог говорить. Об этом не раз и не два говорил Рифник. Он был совершенно неразумен. И имени Молли он не мог знать. И это было вне способности Молли — осознать это как реальный факт. К тому же слиит больше не был животным как таковым, подчинявшимся лишь собственным инстинктам. Теперь он был пленником существа, порожденного Клиффом Хауком, которое погубило потом своего создателя

Она открыла одну раму. Почему — она и сама этого не знала. Очевидно, если зверь собирался напасть на нее, смехотворная преграда в виде стекла ни в коем случае не остановила бы его.

— Что… ты хочешь? — прошептала Молли.

Но бестия лишь повторила опять:

— Мол-ли… пой-дем…

Звук, как обнаружила Молли, и это ее очень удивило, издавало само стекло. Каким-то образом существо заставляло его вибрировать с такой частотой, что получались членораздельные слова. И это было еще более странно, подумала она, чем если бы у слиита вдруг обнаружились рот и губы, гортань и язык и он по-настоящему заговорил бы с ней.

Однако все это приводило в ужас. И даже хуже, чем в ужас. Совершенно неожиданно Молли почувствовала такое отвращение, что едва не вскрикнула, словно от боли.

— Нет! — прошептала она. — Нет! — повторила она и затворила окно.

— Пойдем, — пел слиит или то, что управляло слиитом. Огромная бестия терпеливо пританцовывала в свете своего трансфлексионного поля, ожидая, пока Молли уступит требованию. — Пой-дем, — снова сказал тоненький бесплотный голос. — Мол-ли… пой-дем…

Какое безумие вести разговор с таким существом. И это в совершенно обыкновенной комнате, с помощью совершенно ординарного стекла в оконной раме.

— Нет! — решительно повторила она. — Уходи прочь!

Поняла ли бестия ее слова? Этого Молли не знала. Просто слиит повис в молчании, не спуская с нее своих огромных пустых глаз.

Потом медленно и неотвратимо, подобно Джагернауту, слиит выдвинулся вперед. Закрытое окно оказалось для него не более серьезным препятствием, чем ночной воздух. Послышался почти беззвучный треск, шорох падающего на ковер стекла — и это были единственные звуки, которые услышала Молли, когда слиит метнулся к ней. Огромные, смертельно опасные когти потянулись к ней. Она набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать, попробовать увернуться, убежать, но… Из фосфоресцирующих, блестящих блюдец-глаз слиита сверкнул какой-то убийственный холодный огонь. Это было нечто вроде мгновенного паралича, молниеносной и полной анестезии, удара, который лишает сознания еще до того, как мозг успевает понять, что был нанесен удар. Молли Залдивар, полностью потеряв способность двигаться, опустилась на ковер, оглушенная и беспомощная. Ей казалось, что она падает, падает, падает…

Последнее, что она запомнила, это хватающие ее огромные когти. Как странно, мелькнула мысль, мне совсем не больно… В следующее мгновение мир для нее исчез, словно захлопнули крышку входа в подвал.

Квамодиан с трудом проснулся, чувствуя бьющий в глаза свет, вливавшийся в комнату через широко раскрытое окно. Он обнаружил, что лежит на кушетке, покрытой синтетическим вариантом меха какого-то животного, что голова его пульсирует болью и тупо ноет каждый сустав, каждая косточка тела. Он чувствовал себя больным и даже не сразу сообразил, где находится. Потом вспомнил. Загадка солнечных разрядов. Кошмарные существа — Рифник и его слиит. Гибель Клиффа Хаука. Рождение Блуждающей Звезды…

Он заставил себя сесть и осмотреться. К валику кушетки кнопкой была прикреплена записка, нацарапанная фоторучкой. Писавший эти строки явно спешил и к тому же не отличался каллиграфическим почерком.

Очевидно, все остальные еще спали, судя по могучему скрежещущему храпу, который доносился из комнатки, где помещался Рифник. Из комнаты Молли не слышалось ни звука. Энди Квам заколебался, положив руку на ручку двери. Не было смысла тревожить Молли, и наверняка к двери никто не мог пробраться в то время, когда он здесь спал…

Квамодиан покинул коттедж Руфа. Утро было ясное. Очень ясное. Однако, подумал Энди, здесь что-то не так. И через секунду он обнаружил, в чем странность. Все дело было в цветах. В небе не было ни облачка, но воздух казался тяжелым и густым, словно перед грозой, когда собираются тяжелые грозовые тучи и на все вокруг ложится тревожный желтоватый отсвет. Прищурившись, он глянул на Солнце и сразу понял причину.

Красный, сердитый, покрытый пятнами диск светила доказывал, что оно все еще не оправилось от того, что возмутило его вчера вечером. Оно не походило на обычное Солнце Земли, тот золотистый диск, вид которого был отражен в тысячах книг и песен. Теперь оно чем-то напоминало Энди змеящееся протуберанцами солнце планеты, где он оставил Клотильду Квай Квич.

Прихрамывая, Квамодиан пересек широкую площадь. Небольшая прогулка несколько взбодрила его. Да, вчера выдался трудный денек. И очень беспокойный, подумал он, с нахмуренным лицом вспоминая нерешенные до сих пор проблемы и то, что вытекало из них и с чем еще предстояло столкнуться.

Быть может, новый день прояснит хоть часть из них, подумал Квамодиан, но особой уверенности не