— В контакт? Да, видимо, Клифф тебе не все рассказал. Мы не ищем контакта, да будет тебе известно. Мы создаем свою собственную Блуждающую Звезду!

Голос Клиффа Хаука нарушил потрясенную тишину, наступившую после слов Рифника.

— Да, Молли, это правда. Или очень близко к ней. Мы не можем прямым путем общаться с блуждающими. Мы пытались навязать контакт тысячи раз — это не в наших силах. Соломон Скотт пытался добраться до одной из них. Он так и не вернулся назад. Но мы можем… я думаю, что можем… построить нечто вроде аналога. Или маломасштабную имитацию, если хочешь, можно назвать и так. И через нее мы, возможно, уже здесь, на Земле, сможем связаться с ними. Узнать то, что мы желаем знать.

— Но это же опасно! — протестующе воскликнула Молли. — Разве Блуждающие Звезды не опасны до предела?

— Абсолютно, малышка! — загрохотал Рифник. — Посмотри вокруг, на эту пещеру. Разве тут есть что-то опасное? — и его хохот заполнил пространство пещеры, заглушая далекие завывания ветра и шум машин.

— Для того, чтобы дублировать структуру Блуждающей Звезды, — с неловкостью сказал Клифф Хаук, — нам пришлось воссоздать иннекторные параметры окружающий звезду среды. Не все, конечно, и не в полной степени. Но нам были необходимы высокие давления и температуры… Вот, как видишь, не обошлось без небольшой аварии.

— Да, очень небольшой! — вспыхнула Молли. — Ты едва не погиб, и я тоже, между прочим.

— Вот поэтому я и хочу, чтобы ты вернулась в Мудрый Ручей, Молли. Именно сейчас, до того как…

— Прекрати! — воскликнула Молли. — Я не уйду отсюда. Я боялась, что ты занимаешься опасными экспериментами, и потому послала Эн… впрочем, неважно. Но теперь я знаю наверняка, и я не уйду, пока ты не прекратишь свои жуткие опыты.

— Невозможно. Я отведу тебя домой.

— Нет!

— Великий Альмалик! — вскричал Клифф, и, вероятно, впервые за последние несколько минут на его лице отразилось некоторое оживление эмоций. — Что на тебя нашло? Ты что, не понимаешь, что я не могу оставить тебя здесь? Почему ты не хочешь вернуться домой?

— Потому что я люблю тебя, идиот! — воскликнула девушка и зарыдала.

В пещере повисло молчание, и даже Рифник ничего не сказал, хотя глаза его весело помаргивали под кустистыми бровями, а бородатое лицо усмехалось, пока он наблюдал за этой сценой.

— Что-то… случилось, — шепотом сказала Молли. — Клифф, мне страшно.

Клифф поднял нахмуренное, сердитое лицо. Он прислушался, словно старался уловить какой-то звук, который все время ускользал за границу зоны слышимости.

В проеме входа постоянно кружил на одном месте слиит, и мерцание его трансфлексионного поля бросало отблески на его черную, как ночь, шкуру. Рифник бросил взгляд на животное и отвернулся.

— Девица, — пророкотал он. — Ты не ошиблась. Слиит перепугался. Знаете, что я думаю? К нам пожаловал гость.

Глубоко под пещерой проходил туннель, пробитый древними строителями минувшего тысячелетия. От основного ствола отходили боковые ветви, где напрасно старались обнаружить золотую или серебряную руду, так никогда и не найденные. Десять веков эти туннели пустовали, пока не появились Клифф Хаук и Рифник, чтобы заполнить их своими машинами и приборами, с помощью которых собирались вывести невиданную на старой планете форму жизни, которая послужила бы им средством контакта с Блуждающими Звездами.

В одном из боковых туннелей, в обширной подземной полсти, которую эти люди расширили и укрепили сталью и рефлекисонными полями, царили сверхвысокая температура и давление. Вся энергия, добываемая воющей энерготрубой, уходила в эту камеру, как в воронку, поддерживая жизнь раскаленной сверхплотной плазмы. Зато был инкубатор, в котором должна была зародиться новая жизнь.

И задуманное удалось.

Там, внизу, в темноте, жаре и сплющивающих объятиях давлений зашевелилось Нечто. Сначала Оно почувствовало боль. Оно родилось в месте, где раньше не существовало ничего, подобного Ему. И место это с самого начала было враждебным всякой форме жизни, похожей на Него. Оно шевельнулось и протянуло вперед щупальце-зонд энергии. Зонд коснулся укрепленной трансфлексионными полями стальной стенки камеры, которая поддерживала постоянную температуру и давление в окружающей плазму среде, и отдернулся. Я в ловушке, сказало Оно себе. Я не хочу быть в ловушке. И в следующее мгновение Оно принялось глубоко размышлять над вопросом, что значит «я». Это потребовало несколько тысяч микросекунд — долгий срок в Его жизни, которая уже началась, но лишь мгновение по стандартам людей, по меркам мира за пределами камеры, пока еще неведомого. Наверху Клифф Хаук всматривался в показания своих приборов, устремляясь в галактики за миллионы световых лет от Земли. Еще выше в пещере проверял свои энерготрубы и приборы бородатый Рифник, в то время как его слиит неустанно крутился возле вершины гор. А внизу под склоном Молли Залдивар только что успела покинуть свой старенький голубой электромобиль и начала осторожно пробираться к выходу в пещеру.

В этот момент Нечто, зародившееся в сгустке плазмы, заключило первый серьезный этап размышлений выводом, достойным Декарта: я не знаю, кто я есть, но я знаю, что я есть Нечто, способное выяснить, кто я есть на самом деле. И уже экспериментальным путем оно принялось искать дальнейшие решения. Собрав энергию, Оно направило ее на стальную оболочку, сковывавшую Его в замкнутом пространстве. Удар был силен — Оно не думало о безопасности, инстинкт самосохранения в Нем еще не проснулся. Оно также не было запрограммировано и на характер последствий этого удара на окружающую среду.

Удар пробил оболочку.

Плотная горячая плазма прорвалась в пещеру, сотрясая весь холм, уничтожая галерею, плавя металлические стенки, оберегавшие Его. Потом Оно умерло — приток энергии от энерготруб мгновенно прекратился. Что спасло холм и всю округу от уничтожения. Наверху, в пещере-мастерской от сотрясения произошли многочисленные короткие замыкания, начался пожар, в десятке приборов произошли вторичные, менее опасные взрывы. Взрыв швырнул Молли Залдивар на каменный грунт склона, ранил металлическим осколком Клиффа Хаука и бросил Рифника на колени, и тогда он, завопив от ярости и боли, призвал на помощь своего слиита.

Но существо, родившееся в плазме, не совсем умерло, факт случившегося оно зарегистрировало в биллионах биллионов своих электронов без всякого удивления. Оно еще не совсем твердо знало, что живет, и потому не боялось смерти. Оно висело в коридоре, поддерживаемое теперь собственным трансфлексионным полем, окруженное вихрем едкого дыма и яркого сияния. Теперь оно уже не зависело от окружающей среды.

Оно было свободно.

Теперь его энергозонды проникли дальше, гораздо дальше, чем раньше. Оно раскинуло их наружу, на склоны горы, коснулось погрузившегося в беспамятство разума Молли Залдивар. Та застонала в испуге и попыталась открыть глаза. Зонд проник в примитивные мысли слиита. Он изучил Клиффа Хаука и Рифника, отбросил прочь изучение неживого камня и металла в горе. Затем потянулся к человеческим созданиям в поселке Мудрый Ручей. Нашел, что особого внимания они не стоят, пробежался по мириаду людей, пчел, черепах, собак, дельфинов, обезьян, слонов, населяющих Землю, оставив этот предмет для изучения в будущем, протянулся к Луне и другим планетам, потом изменил форму и коснулся самого Солнца.

Лишь мельком, очень коротко, зонды его коснулись другого сознания, похожего на его, сознания иной Блуждающей Звезды, очень бесконечно далекой. Смутно, на половину наносекунды, он слился с чувствами этого счастливого наблюдателя.

И все это в первые секунды свободы.