Но Пашка и без того весь обратился в слух. Казалось, он вслушивается не только в слова, долетающие от костра, но и в бульканье жидкости в котле.

Разгоревшийся огонь высветил две знакомые фигуры: «баскетболиста», который в кремле покручивал ручку прибора, и толстяка, который втыкал в землю штыри. Саня вспомнил, как они вертелись, яростно почесываясь, и чуть не прыснул смехом. Интересно, где их третий товарищ?

Толстяк что-то помешивал в котле.

– А Серый что, совсем расслабился? – спросил он.

– Аллергия у него. У нас-то, видишь, более-менее прошло, а его вон как разнесло, аж глаза заплыли. Босс ему отсыпаться приказал.

– Может, это тополиный пух был? Я вроде читал, что тополя отравленные бывают. Типа возле вредных заводов.

– Тоже мне, читатель! – хмыкнул «баскетболист». – Да шиповник это, у него такая дрянь внутри. Я сперва думал, что Серый над нами прикололся. Так ему ж больше всех досталось! Не-е, это очкарики музейные нам устроили. Со зла, чтоб мы под ногами не путались.

– Эти «чайники» по нашим шмоткам шарили? – удивился толстяк.

– Ну, может, и не сами. Скорее всего пацанов подослали. Помнишь, двое там шастали, один еще рыжий такой? Да за такие шутки, попадись они мне…

Сане с Пашкой стало не по себе.

– Слушай, может, смотаемся отсюда, пока не поздно? – предложил Пашка.

– Ни за что! – горячо возразил Саня. – Сейчас ведь самое интересное начинается!

– Поймают, будет тебе интересное, – проворчал Пашка, но остался на месте.

– Слышь, Леха, а сколько надо, чтоб кипело? – спросил толстяк.

– Ты, знай, помешивай, – ответил Леха. – Я скажу, когда хватит. Рецепт-то старинный, нельзя нарушать. Босс и так злой как собака, не хватало еще опять не угодить. На-ка вот, подсыпь.

Толстяк взял протянутый пакетик, понюхал и поморщился:

– Во, елки, воняет! Как из сортира.

– Тебе-то что? Да пусть хоть чем воняет, лишь бы получилось. Босс сказал, если все пропорции соблюсти, чистое золото будет. Как в аптеке. Там тоже всякую гадость смешивают, а получается лекарство.

У Сани даже спина похолодела от этих слов. Неужели они сейчас окажутся свидетелями чудесного превращения?! А папа еще в Черный фолиант не верил!

– Когда будет готово, нужно в котел серебро окунуть, – сказал Леха. – Я уже крест приготовил.

– Ого, здоровый какой, – хмыкнул толстяк. – И цепь, как у собаки.

– Ты, Колян, поговори у меня! Какой положено, такой и ношу. Счас окунем – все лишнее сразу в осадок выпадет. Только этот торжественный момент боссу оставим. А то сидит там, голову ломает над подсчетами. Конечно, на всех злой. Позовем его – оттает. Может, от радости нам на карман побольше кинет.

– Кинет, догонит, а потом еще раз кинет, – пробурчал толстый Колян, отходя от костра.

– Ты куда? – спросил Леха.

– Куда, куда… Воду выплесну. А то зацеплю в темноте ведро, еще костер зальет.

Колян взял стоящее у костра ведро, отошел в сторонку и осторожно приблизился к кустам – прямо к тому месту, где притаились ребята. Потом он размахнулся и веером выплеснул остатки воды.

Пашка чуть не взвыл от неожиданности! Его обдало водой с головы до ног! Еле удалось сдержать крик, даже рукав пришлось закусить. Он замер, чувствуя, как холодная вода медленно затекает за шиворот.

И вдруг, воровато оглянувшись, толстяк присел и протянул руку прямо к ребятам. Тут уж и Саня чуть не вскрикнул, только в последнюю секунду затаил дыхание.

Но оказалось, что Колян тянется вовсе не к ним. Он пошарил по траве, и в руке у него блеснула бутылка. Толстяк быстро поднес ее ко рту, сделал несколько глотков и, поморщившись, коротко выдохнул. Потом осторожно поставил бутылку обратно, взял пустое ведро и вернулся к костру. Ребята переглянулись.

– Да он же водку здесь спрятал! – едва сдерживая смех, шепнул Саня. – И прикладывается тайком от напарника.

Но Пашке было не до смеха.

– Я ему приложусь! – сердито пробормотал он. – Он у меня на всю жизнь запомнит!

Место, где лежали ребята, было не самым чистым в лесу. Через ограду перебрасывали из пансионата всякий ненужный хлам. Пашка сразу различил в темноте старую бутылку – такую грязную, что противно было в руки взять. Но Пашка преодолел брезгливость: видно, очень уж хотел отомстить обидчику. Он потряс бутылку, и в ней забулькала какая-то жидкость. Может, дождевая вода, а может, и что-нибудь попротивнее… Пашка усмехнулся и осторожно, чтобы не пролить содержимое, положил бутылку рядом с собой, как гранату на бруствер окопа. Саня погрозил ему кулаком. Не хватало еще спугнуть противника в самый ответственный момент!

«Не боись», – жестом успокоил его Пашка.

Тем временем таинственное действо у костра продолжалось.

– Ну что, скоро? – нетерпеливо спросил Колян.