Больше всего на свете Санина мама не любила домашних животных. На все просьбы завести если не собаку, то хотя бы хомячка или белую мышь, она восклицала:
– Как ты не понимаешь, я не могу существовать в одной квартире с животным! Во-первых, у нас седьмой этаж. Во-вторых, под окнами Малая Дмитровка, которая всегда забита транспортом. Где ты собираешься его выгуливать?
– В сад «Эрмитаж» можно ходить, – убеждал Саня. – Там все собачники по утрам гуляют.
– К твоему сведению, это наконец запретили, – не сдавалась мама. – Ты хочешь, чтобы мы ежедневно платили штраф? А главное, у меня же аллергия на шерсть! Я даже шубу не могу носить, не то что собаку.
– Можно гладкошерстную, которая не линяет. И ее ведь не надо носить, она сама будет бегать.
Мама только рукой махала, и разговор о собаке прекращался сам собой. Можно себе представить, что она скажет, увидев Бармалея! Да еще не гладкошерстного, а довольно лохматого.
Саня медленно отошел за кусты и сел на траву. Через пять минут из кустов вынырнул рыжий. В руках он держал удочку и мокрые шорты.
– Ты чего домой не идешь? – спросил он, развешивая одежду на кусте. – Мамочки боишься?
– Тебе-то какое дело? – буркнул Саня.
– До тебя? Да никакого! Щенка только жалко, ты ж его где-нибудь под забором бросишь. Или опять в речку.
– Да не бросал я его в речку! – взорвался Саня. – Я его вообще впервые вижу!
– Ладно, не кипятись, – примирительно сказал рыжий. – Пристроим куда-нибудь. Он вроде овчаристый. Может, даже настоящий овчар. Тут каждое лето щенков бросают, даже породистых: дачи же кругом. Тебя как зовут?
– Саня Чибисов.
– Чибис, значит. А меня Пашкой зовут, по фамилии Солдаткин. Я в Караваеве живу.
– Куда же ты его пристроишь? – вздохнул Саня.
– Да можно вообще-то и домой взять. У нас же свой дом, двор большой. А собака недавно умерла, все равно новую надо заводить. Ты в «Известиях» живешь? На какой даче?
Так Саня познакомился с Пашкой. Назавтра тот зашел за ним в «Известия» и позвал ловить рыбу. Потом стал заходить почаще – и знакомство как-то незаметно перешло в дружбу.
Никто из ребят об этом не пожалел.
Саня еще раз прикинул, сможет ли спрыгнуть с сосны – и решил, что лучше уж потерпеть лишний час, чем потом все лето ходить на костылях. А Пашка уже ждет возле седьмой дачи… Подумает теперь, что Саню мама не пустила!
И тут ветки малинника раздвинулись. Сначала показались исцарапанные руки, а потом – Анкино удивленное лицо.
– Ты что там делаешь?
От изумления Анка даже рот приоткрыла. Упавшую лестницу она еще не заметила.
– Малину собираю, – насмешливо ответил Саня, хотя этот тон никак не подходил к его незавидному положению.
Анка прыснула – и вдруг увидела рядом с Саней котенка.
– Ой, маленький… – сразу запела она. – Да как же он туда забрался?
– По лестнице он забрался. А она возьми и упади. Ты поднять ее сможешь?
Саня недоверчиво взглянул на Анкину хрупкую фигурку.
Хрупкая-хрупкая – а сил у нее оказалось достаточно. Анка обеими руками вцепилась в тяжелую лестницу и стала толкать ее вверх.
Саня птицей слетел по деревянным ступенькам, сунул Анке в руки котенка и бегом припустил к седьмой даче. Ему казалось, что он просидел на сосне целый час!
Пашки у седьмой дачи не было. Наверное, он ушел, не дождавшись друга.
Саня понуро плелся по дорожке под соснами. Навстречу шел от родника дядя Леня, хозяин пуделя Роса. Он нес два ведра.
– Привет, как дела? – спросил он, приостановившись. – Повезет тебе сегодня. С полными ведрами меня встретил.
«Повезет, как же! – подумал Саня. – Считай, уже повезло. Из-за какого-то котенка с Пашкой разминулся».
– Здравствуйте, – невесело ответил он. – По-моему, сбываются только плохие приметы.
– Ну, это тебе кажется, – махнул рукой дядя Леня.
В поселке «Известия» Леонида Палыча называли не иначе как Человек Рассеянный с улицы Бассейной. Это прозвище подходило ему даже больше, чем настоящее имя. Саня никогда не видел взрослых, которые не думают каждую минуту о тысяче бесполезных мелочей, не стараются «прилично выглядеть» и не читают своим детям нотации. Дядя Леня был именно такой.
Правда, детей у него не было, он приезжал на дачу с Росом. Зато все известинские ребята, независимо от возраста, знали: к Человеку Рассеянному можно зайти в любую минуту. Дядя Леня целыми днями что-то писал на компьютере – кажется, взрослую повесть. Но при этом он никогда не говорил, что занят важным
