фактов для того, чтобы мы изменили свое мнение о мягкости их характера. Вскоре, однако, мы получили неопровержимые доказательства их жестокости.

Один из них, держа в руках недавно зажаренную кость и пожирая еще сохранившиеся на ней остатки мяса, подошел к гражданину Пирону и предложил ему разделить с ним трапезу; тот, думая, что дикарь угощает его мясом какого-то четвероногого, взял кость, покрытую лишь сухожилиями; когда он показал ее мне, я признал в ней тазобедренную кость ребенка четырнадцати, пятнадцати лет. Окружавшие нас туземцы продемонстрировали на стоявшем среди них мальчике место, где находится такая кость; они без всякого смущения признались, что мясо с кости съедено несколькими островитянами, и дали нам понять, что это для них очень лакомое блюдо…

Большинство участников экспедиции, оставшихся на кораблях, отказывалось верить нашему рассказу о варварских наклонностях новокаледонцев, не представляя себе, чтобы люди, описанные капитаном Куком и Форстером в таком благоприятном свете, предавались столь ужасному пороку. Но даже самых недоверчивых удалось без труда убедить».

Явившиеся на корабли туземцы украли много вещей и вели себя очень нахально; пришлось их прогнать. На следующий день, съехав на берег, французы застали дикарей за едой. Те немедленно предложили морякам только что зажаренное мясо, оказавшееся человеческим.

Несколько островитян даже подошли к французам и «принялись ощупывать у них самые мускулистые части ног и рук; при этом они с восхищением и даже алчностью произносили слово «карапек». Их поведение не могло не внушить нам некоторой тревоги».

Кое-кто из офицеров подвергся нападениям, и их самым наглым образом обокрали. Относительно намерений туземцев не оставалось никаких сомнений; вскоре они даже попытались отнять топоры у нескольких матросов, высадившихся на берег для заготовки дров; и, чтобы их прогнать, пришлось пустить в ход ружья.

Стычки повторялись неоднократно и всегда заканчивались бегством туземцев; среди них имелось уже много убитых и раненых. Безуспешность попыток не останавливала островитян, и они возобновляли нападения всякий раз, как им представлялся, по их мнению, благоприятный случай.

Лабийярдьер рассказывает о факте, не раз наблюдавшемся впоследствии, но долгое время считавшемся невероятным. Он увидел, как туземцы ели тальк, который «заглушал чувство голода, наполняя желудок… Хотя это вещество не содержит в себе ничего питательного, оно все же приносит большую пользу новокаледонцам; по всей вероятности, им часто приходится подолгу оставаться без пищи, так как они уделяют очень мало внимания обработке земли, к тому же крайне бесплодной… Трудно поверить, чтобы людоеды были вынуждены прибегать к подобному средству, когда их донимает голод».

Во время стоянки в Новой Каледонии мореплаватели не собрали никаких сведений о Лаперузе. Между тем предание, слышанное Жюлем Гарнье, утверждает, что через некоторое время после посещения Кука два больших корабля приблизились к северной оконечности острова Пайнс и шлюпки с какими-то моряками приставали к берегу.

«Когда прошел первый страх – пишет Жюль Гарнье в статье, напечатанной в «Бюллетене Географического общества» за ноябрь 1869 года, – туземцы приблизились к чужестранцам и побратались с ними. Сначала они пришли в изумление от увиденных богатств; затем жадность толкнула их на то, чтобы попытаться силой воспрепятствовать отплытию наших моряков. Но те, открыв ружейный огонь и уложив несколько туземцев на месте, охладили их пыл. После столь враждебного приема оба корабля ушли в сторону большого острова, предварительно дав выстрел из пушки, принятый жителями за раскат грома».

Очень странно, что д'Антркасто, вступавший в сношения с жителями острова Пайнс, ничего не слышал об этих событиях. Остров не слишком обширный, население его никогда не было многочисленным. Очевидно, туземцы считали необходимым хранить в тайне свою встречу с Лаперузом.

Если бы во время плавания вдоль кораллового барьера, защищающего от набегов океана западный берег Новой Каледонии, д'Антркасто сумел найти один из имеющихся в нем многочисленных проходов, то он еще там обнаружил бы следы пребывания Лаперуза, мореплавателя добросовестного и смелого, соперника Кука, несомненно высаживавшегося в нескольких пунктах этого побережья. Какой-то китобой, об отчете которого упоминает Риенци, утверждал, будто он видел в руках новокаледонцев медали и крест Святого Людовика, принадлежавшие участникам французской экспедиции.

Жюль Гарнье во время путешествия из Нумеи в Каналу видел в марте 1865 года у одного из сопровождавших его туземцев «старую ржавую шпагу, узкую, как шпаги XVIII века, с изображением лилий на эфесе». От ее владельца удалось лишь узнать, что она у него очень давно.

Трудно предположить, чтобы кто-нибудь из участников экспедиции подарил дикарям шпагу и тем более крест Святого Людовика. Несомненно, какой-то офицер был убит на берегу, и эти предметы попали в руки туземцев.

В пользу такой гипотезы говорит и то, что она согласуется с приводимым Гарнье объяснением резких противоречий между описаниями характера новокаледонцев, сделанными Куком и д'Антркасто. По мнению первого, туземцы обладают всеми достоинствами: они добры, прямодушны, кротки; второй находит лишь недостатки: воры, предатели, людоеды.

Какие-то необычайные события, как полагает Гарнье, должны были вызвать перемену в поведении туземцев за промежуток, протекший между этими двумя посещениями. Не произошло ли какой-нибудь стычки? Не пришлось ли европейцам прибегнуть к оружию? Не уничтожили ли они плантаций, не сожгли ли хижин? Не следует ли приписать враждебный прием, оказанный д'Антркасто, какому-либо событию в этом роде?

Лабийярдьер, описывая экскурсию, совершенную им в горы, служащие водоразделом в северной части Новой Каледонии, с вершины которых с обеих сторон видно море, говорит:

«Теперь нас сопровождали только три туземца, без сомнения видевшие нас год тому назад, когда мы шли вдоль западного берега острова, так как, расставаясь с нами, они рассказали о двух кораблях, замеченных ими в той стороне».

Лабийярдьер совершил ошибку, не расспросив островитян более подробно. Были ли то действительно корабли д'Антркасто, а не Лаперуза? Произошло ли это действительно «год тому назад»?

Из сообщенных нами подробностей легко понять, насколько прискорбно то обстоятельство, что д'Антркасто не проявил в своих поисках больше рвения. Несомненно, он напал бы на следы соотечественников. Как станет вскоре ясным, при некоторой удаче он смог бы по крайней мере часть из них застать еще в живых.

Во время стоянки в бухте Баладе капитан Юон де Керма- дек, уже несколько месяцев страдавший изнурительной лихорадкой, умер. Командиром «Эсперанс» вместо него был назначен д'Эсмиви-д'Орибо.

Покинув 21 флореаля (11 мая) Новую Каледонию, д'Антркасто прошел в виду островов Мулен, Юон и Санта-Крус Менданьи, отделенных от острова Нью-Джерси (Утупуа) проливом, в котором подверглись нападению корабли Лаперуза.

На юго-востоке показался остров, названный д'Антркасто островом Решерш (Поиск); если бы ему пришло в голову там пристать, он смог бы назвать его островом Декуверт (Открытие). То был Ваникоро, тот самый островок, окруженный коралловыми рифами, где разбились корабли Лаперуза; там, по всей вероятности, в это время еще жила часть несчастных мореплавателей. Роковое невезение! Быть так близко к цели и пройти мимо! Но тайне, покрывавшей участь спутников Лаперуза, предстояло быть раскрытой лишь много времени спустя.

После тщательного исследования южной оконечности островов Санта-Крус, ничего не давшего для облегчения дальнейших поисков, д'Антркасто направился к земле Аршакидов Сюрвиля и обследовал ее южную оконечность; затем он достиг берегов архипелага Луизиада, который Лаперуз, судя по его донесению, собирался посетить после Соломоновых островов, и 7 прериаля (27 мая) увидел мыс Деливранс. Этот мыс не является частью Новой Гвинеи, как полагал Бугенвиль; он представляет оконечность острова, названного островом Россель – по фамилии офицера, опубликовавшего впоследствии основные труды экспедиции.

Пройдя вдоль длинной цепи низких островов, скал и отмелей, названных в честь высших офицеров, оба фрегата достигли берегов Новой Гвинеи, а затем направились к проливу Дампир. После этого они двигались вдоль северного берега Новой Британии и обнаружили к северу от нее несколько очень гористых островков,