— Первый раз. Сашка попросил покараулить мотик, пока он там эти дела делать будет. Я и не знал, что он там поджигать собирался. Мы просто катались по улицам. У него классный мотик.
— Так, один раз — это уже хорошо. Теперь скажи — зачем этот твой Сашка это сделал?
— Ну, ему кто-то за это заплатил.
— Это точно?
— Да. Мы когда встали, смотрели на пожар, он мне крикнул что этот пионерский костер стоит десять косых.
Косарев был взбешен.
— Десять косых! А ты знаешь, что там, в доме, два старика погибли? Это тебе не десять косых, это десять лет зоны. Сколько этому Сашке лет?
— Семнадцать.
— Семнадцать! Значит, больше червонца вам они дать не могут. Закон не позволит.
— Жора, может, «скорую» все же вызвать, — робко спросила Светлана.
Косарев с силой потер лицо руками. Мысли в его голове проносились и путались в какой-то дикий клубок.
'Они его найдут! И найдут быстро. Что это для Колодникова и его волкодавов? Тут работы на сутки. Лешку посадят. Посадят. Даже если учтут все обстоятельства, то ему пара лет отсидки обеспечена. Хорошо, если удастся выбить условник. Сейчас вызову «Скорую», они тут же заряжают ментовку, к обеду Лешка будет уже подследственным'.
Он представил себе, как это дитя его странной любви сидит в обезьяннике, потом на зоне, в бараке, вместе с этими остальными уродами и отморозками.
'Ни за что!' — решил он.
— Лёша, ты понял, что, то, что ты делал сегодня ночью, было большой глупостью? — спросил он.
— Да, еще там, в деревне.
— Хорошо, если так. Дай мне слово, что больше ни шагу не сделаешь к этим друзьям?
— Хорошо. Даю слово.
— Ладно.
Он обернулся к Светлане.
— Не надо «скорую», я сам все разрулю.
Он прошел в прихожую, нашел в телефонной книжке номер, и когда абонент поднял трубку, спросил: — Это Антон Ильич?
— Да, Георгий, это я.
— Узнал?
— Конечно.
— Антон, тут такое дело. Нужно оказать одному мальчику хирургическую помощь на дому.
— На дому?!
— Да. Не спрашивай только почему, это не телефонный разговор.
— Это ясно. А что хоть мне брать с собой? Какой характер ранения?
— Огнестрел в мягкие ткани плеча. Похоже, что навылет.
— Хорошо, называй адрес, скоро буду.
Косарев продиктовал адрес и стал ждать.
Ведущий хирург городской больницы Антон Ильич Гусев был старинным другом Косарева. Получилось так, что Георгий лет десять назад помог замять щепетильную историю с сыном Гусева, и тот был ему за это очень благодарен. Тот влип в криминальную историю примерно так же, как Алексей — вслепую. Косарев перевел сына хирурга в категорию свидетелей и тот избежал наказания. Они не были слишком близки, но это чувство взаимной симпатии было выше простой благодарности за проделанную работу. Хирург приехал быстро, буквально через десять минут после звонка.
— Здравствуй, Жора.
— Приветствую, Антон.
Они обнялись, потом Косарев помог доктору раздеться.
— Что случилось то?
— Да что может случиться? Мой сын, точно так же, как твой Вовка, ввязался в криминальные делишки, и получил пулю в плечо.
— Бог мой! Постой, у тебя, же, вроде, дочь? Дарья?
— И сын тоже.
В коридоре появилась Светлана.
— А это вот его мать, — пояснил Косарев.
— Света, — представилась хозяйка дома.
— Антон, — представился хирург, а потом снова развернулся к Георгию: — Его ищут?
— Да. Его вообще-то, там использовали на подхвате, в темную. Сказали: 'Поехали, прокатимся'. А там дело до стрельбы дошло.
— Понятно. Дайте помыть руки.
Светлана не смогла смотреть на все процедуры с ее сыном, и помогать хирургу пришлось Косареву. Через час они вышли в коридор. При этом испарина на лице милиционера была ничуть не меньше чем у доктора. Антон закурил, и сообщил обоим родителям: — В рубашке ваш сын родился. Сантиметром ниже, и попал бы в артерию. Сантиметром выше — раздробил кости. Тогда бы я отказался его оперировать. А так рана чистенькая, жизненно важные органы не задеты. Сейчас наркоз отойдет, будет немного больно. Завтра вечером я приду, сделаю ему перевязку.
— Спасибо, Антон!
— Да, огромное спасибо.
Косарев пожал доктору руку, потом спросил: — Выпьем?
— Да можно. Я с ночного дежурства, так что могу себе позволить.
ГЛАВА 39
Косарев был прав. Пока они с доктором пили водку, вся милиция города проверяла мотоциклистов. В самой Синевке, на пригорке возле оврага колдовал лично Николай Сычев. Только осмотрев огороженный вешками след, он сразу сообщил: — Это спортивный мотоцикл. Шины кроссовочные.
Через час оперативники вместе с дознователями ГИБДД переворачивали вверх колесами местный мотоклуб. Вверх колесами, это было совсем не преувеличение. Все мотоциклы мотоклуба, а их было более двадцати, сейчас стояли во дворе, на подножках, и Шаврин и Игорь Масленников методично проверяли каждый сантиметр поверхностей покрышки. Рядом крутился директор мотоклуба, Савелий Аракчеев. Это был легендарный гонщик, мастер спорта международного класса, выигравший за свою жизнь не один десяток гонок.
— Да не может быть, чтобы наши парни занимались такими делами! — божился он. — Я ручаюсь, что все мотоциклы вчера были в клубе. У нас ведь еще позавчера кончились деньги на бензин.
— Так у вас что, нет денег даже на бензин? — не поверил криминалист. Аракчеев просто взвился.
— На бензин!? У нас вообще нет денег ни на что. Город не выделяет на клуб ни копейки, приходиться сшибать бабки по всему городу.
— А как же вы тогда еще и соревнования выигрываете? — не поверил Масленников. — В газете писали, что вы на прошлой неделе какой-то турнир в Сызрани выиграли?
— Спонсоры помогают. Есть у нас несколько энтузиастов. Шустов, например. Он сам гоняет, и сына на это дело подсадил. Тот уже чемпион области в своем возрасте, всего шестнадцать лет парню.
— Шустов, это который владелец 'Цейлона'? — переспросил Шаврин.
— Ну да. Он уж все что мог — все сломал, от носа до ключицы. Руки, ноги, ребра. Еле ходит уже. Позвоночник два раз ломал, но за руль рвется, как дитя к конфетке!
— И он вас спонсирует? Зачем? — не понимал Шаврин. — Он что, просто так прокатиться не может?
— Как зачем?! А с кем он гоняться будет? Так то одному кататься это неинтересно.
— А он тоже на такой же тачке катается? — Шаврин кивнул головой на мотоциклы.
— Да. Только у него мотик поновей. Обычно он его у нас ставит, но иногда у себя закрывает, на базе. У него там гараж на несколько машин.
— Это где?
— На Куйбышева, там у него этот самый «Цейлон».
— А еще в городе есть такие мотоциклы?
— Спортивные?
— Да.
Аракчеев выпяти губы, потом припомнил: — Есть один тип, видел я его пару раз. Гоняет по городу не на таком древнем Кэтээме, — он пнул ногой покрышку самого старого мотоцикла, — а на нормальной «Сузуки». Правда, у него он больше городской, глушитель усиленный стоит. Да и навороченный он у него: зеркала крутые, дуги, наклейки разные.
— Кто это, где он живет?
— Да, бог его знает! Они же как — все в шлемах этих глухих, затемненных. Я его все в Пятом районе видел. Там же частный сектор. Он все туда
