все в одном дворе жили. Фотомодель — тоненькая, стройная, застенчивая. Прошло десять лет — такой стала крестьянкой. Ручищи во! Ножищи еще больше. Врач сексопатолог! Про хрен могла рассказать только то, как он растет у ней на даче. Я ее держала в своей санчасти только из жалости.
Сашка затянулась, и призналась: — Я, думала, что он меня замуж позовет, после Ларискиной смерти. Мы с ним в июле плавали, а в августе она разбилась. Но, нет, не позвал.
— Да, неожиданно она тогда сковырнулась.
Александра снисходительно рассмеялась. Именно такой ее не любила Влада — высокомерной и все знающей.
— Ну, а может и наоборот, очень даже ожиданно. Я как-то с Ленькой разговаривала в ту поездку про гипноз, про разные его возможности. Он тогда хорошо поддал, откровенно говорил. Рассказывал, как этому учился, по каким методикам, что может делать. Он сильнейший гипнотизер. Не знаю, есть ли еще такие у нас в стране. И Леня сказал, что заставить человека совершись суицид невозможно. Зато можно заставить его, например, ничего не делать, когда возникает опасность. Помнишь, как Лариска разбилась?
— Ну, там что-то на повороте не вырулила?
— Да нет, у меня Витька как раз выезжал на место аварии, он мне в деталях все рассказал. Они пришли к выводу, что она вообще не пыталась в этот поворот вписаться. А там место просто убойное, в пяти метрах от дороги овраг глубиной метров десять. Вот она туда и ушла со своей «Девяткой». И, как говорят менты, машина была в исправности, рулевое в норме. Такое было впечатление, что она просто уснула за рулем.
Влада была поражена, она не была посвящена в такие детали.
— С ума сойти! А, может, и в самом деле уснула?
— Да, какой там! Время было день, она только выехала из города, там до этого поворота пять минут езды. Не должна она была уснуть. Мы с ней до этого, за полчаса до ее отъезда, по две чашки кофе выдули. Она еще пожаловалась, что голова разболелась с этого.
— Так ты с ней была до аварии? — удивилась Влада.
— Ну да! Она же наши документы тогда повезла в облздрав, на лицензирование. Все там погибло нафиг. Потом по новой все пришлось делать.
— А говорили, ошибка в управлении. Не справилась.
Сашка засмеялась.
— Какая ошибка, ты о чем? Лариску отец еще в школе учил водить, на моих глазах. У ней стаж водительский был пятнадцать лет! Она в этот Железногорск могла сгонять с завязанными глазами. На день, бывало, по три раза моталась.
Она затянулась, потом выкинула остаток сигареты в урну.
— Ленька ей знаешь, что простить не мог? Через год, как они поженились, ему предлагали место в областном диспансере. Так вот, когда дело дошло до переезда, Лариска встала на дыбы. Как же она тут бросить мамочку, как бросить дачу, бахчи! И когда ему позвонили на дом для принятия окончательного решения, Леньки не было дома. Трубку взяла Лариска, и сказала, что он отказывается от перехода. Самсоныч поехал через неделю в Железногорск, а там все, уже другого врача на это место взяли.
— Он бы сейчас уже не докторскую, а профессорскую защищал, — предположила Влада.
— Может быть, — согласилась подруга.
В этот момент открылась дверь, и в курилку ввалилась толпа пьяных мужчин, восторженно загомонивших на разные голоса.
— Вот они где, а мы их ищем!
— Девочки, мы вас потеряли!
— А продымили то все! Хоть топор вешай.
— Тут и курить не надо, постоял, подышал пять минут, и нормально.
— Девочки, еще по сигаретке?
— Нет, у меня и так уже глюки перед глазами от никотина, — отказалась именинница. — Пошли, Влада. Пусть они одни тут травятся.
И они покинули заведение, столь пагубное для лошадей.
ГЛАВА 36
В этот день Ольга Малиновская преподнесла своему руководителю еще один сюрприз.
— Я исследовала все двадцать семь эпизодов с мошенничеством Зубаревской, и получила такую интересную картину. В десяти случаях сделки вообще не должны были состояться, так как на квартирах проживали малолетние дети. А это запрещено законом.
— Сделки были по обмену на меньшую площадь? — уточнил Кудимов.
— Да, конечно. Пять семей после этого живут кто в бараках, кто в своих домах без удобств, а судьба остальных детей неизвестна. Судя по всему эти семьи совсем забомжевали.
— Вывод?
— Вывод в том, что комитет по правам материнства и детства не имел право визировать эти обмены.
Кудимов кивнул головой, усмехнулся.
— Якунина?
— Да.
— У нас там, кажется, и так что-то на нее есть?
— Да дело о странных торгах на снабжение продуктами детских лагерей. Тогда рядом фирм были представлены заниженные цены на продукты, они этот тендер выиграли, а потом, уже в ходе сезона взвинтили до розничных цен и даже выше.
— Какой там был ущерб?
— Двести пятьдесят тысяч рублей переплаты.
Кудимов махнул рукой.
— Ну, это мелочи. Она найдет, чем отбрехаться. А вот за эти сделки с недвижимостью стоит зацепиться. Вряд ли она пошла навстречу Зубаревской за просто так.
— Вывести все эти эпизоды в отдельное дело? — спросила Ольга.
— Конечно! И постарайся ее допросить до ареста цыганки.
— Хорошо.
Малиновская выписала повестку на имя Нины Тимофеевны Якуниной, и начала звонить Колодникову.
— Андрей Викторович, что там с задержанием Зубаревской?
— Голый вассер, Ольга Леонидовна. Нет ее, как сквозь землю провалилась. Дома не ночует, машина ее исчезла.
— Что, сбежала?! — Для Ольги это было просто страшно.
— Это вряд ли. Сегодня один из фигурантов новой ее аферы общался с ней, потом он позвонил нам. В городе она, не все еще концы обрубила.
— Хорошо, но Андрей Викторович, постарайтесь взять ее быстрей. А то каждый день мотаться ночевать в Железногорск — это, знаете ли, круто!
У Колодникова были свои мотивы.
— Да я был бы рад ее посадить, да Попов заколебал! Вчера орал на меня на совещании, что весь отдел работает только по одному делу этой цыганки. Так что сейчас по ней работают только двое, Паша и Алексей.
— Ну, ладно, они парни опытные. Будем надеяться, что им повезет.
Ее молитвы дошли до ушей бога. Цыганку задержали через час после этого разговора. Если бы ее искали по прежним адресам, то она продержалась бы еще долго. Но, Колодников и Паша Зудов точно вычислили, где она должна появиться непременно. Это было большое офисное здание, где размещался и самый известный в городе нотариус, и Бюро Технической Инвентаризации. Засада в составе Шаврина и Зудова сидела там второй день.
— Ты у нас самый здоровый, а то черт его знает, что при аресте этот Могильщик выкинет. Мужик он здоровый, так что не расслабляйся, — напутствовал Зудова Колодников.
Они проторчали в машине Шаврина три часа, и начали уже сомневаться в самом замысле засады, когда буквально рядом с ними остановилась зеленая, цвета металлик, «десятка», и из нее выбрались нужные им люди. Это было для милиционеров так неожиданно, что они даже не дернулись, когда Зубаревская и Жора, в сопровождении какого-то лощеного молодого человека с папкой, прошли мимо них и вошли в здание.
— Ба, вот они!
— Ни хрена себе! А ты говорил — уехала! — сказал Шаврин.
— Да, все-таки она тут.
Зудов не выдержал, и позвонил Колодникову.
— Они тут, вошли в БТИ. Они просто сменили машину. Сейчас они разъезжают на зеленой «десятке».
— Счас буду, — тут же отозвался Андрей. Действительно, через три минуты Уазик третьего отделения милиции тормознул рядом с машиной Шаврина. Колодников, выскочив из машины, махнул рукой шоферу.
— Уезжай, встань где-нибудь рядом. Я как махну рукой — так подъедешь.
Но, ждать им пришлось довольно долго. Лишь через час все трое вышли из здания, и не спеша, пошли к машине. Софья на вид была почти счастливой, и когда на их пути выросли милиционеры, она просто изменилась в лице.
— Софья Романовна Зубаревская? — спросил Колодников.
— Да, это я.
Голос у ней сломался, она как-то судорожно начала сводить воротник своей шубы под горлом.
