— Это подтверждает еще один факт.

Он подошел к стенному календарю, и начал методично помечать некоторые даты.

— Это числа, когда произошли убийства. А эти недели пусты.

Он вычеркнул карандашом эти недели.

— В эти недели он был на второй смене, с девяти вечера до девяти утра, и, значит, ни как не мог убивать.

Этот аргумент перевесил чашу скепсиса торских оперов в сторону понимания.

— Да, красиво получается. Выходит, нам надо проверить одну только смену завода, и людей, кто работает на нем из Кривова? — спросил Олег.

— Да, именно так.

— А почему он последние два месяца перестал это делать? — спросил другой опер.

— Может — уволился, может — заболел, — предположил Юрий. — Хотя они после такого не уходят, это втягивает как наркотик. Я так думаю, это человек средних лет, неженатый, скорее всего — простой работяга.

— А почему средних лет? — спросил самый молодой из оперов.

— Потому что молодежь и стариков у нас берут на работу с неохотой.

— А почему неженатый? — спросила уже Ольга.

— Тогда бы он спешил успеть на первую электричку. А он едет на второй. Ты бы стерпела, что бы муж твой возвращался позже, чем он может?

— Конечно, нет. А почему он работяга, а не, допустим, начальник смены? — еще раз не поверила Ольга.

— Потому что начальство такого ранга, начиная с мастеров, приезжает и уезжает домой на своих машинах. Я узнавал. Понятно, Ольга Леонидовна?

— Понятно, Юрий Андреевич.

Астафьев обернулся в сторону оперов.

— Так что совет мой просто: попробуйте проверить работников этих вот смен. Он должен быть из Кривова, и сейчас не работать по каким либо причинам.

— Хорошо. Спасибо вам, Юрий Андреевич.

Олег встал.

— Здорово вы нам работу облегчили. Мы за эти полгода весь район тут перерыли: студентов, рабочих, всех, кто ездит на этой электричке. И — ничего похожего. А тут фронт работ — человек пятьдесят, не больше.

Опера по очереди пожали Астафьеву руки, забрали свои бумаги и ватман Юрия, и ушли. Самый молодой до самого порога косился в сторону Ольги, настолько его поразила ее знойная красота.

— Ну, ты монстр, Астафьев, — призналась Ольга, когда дверь за ними закрылась. — Я тобой горжусь.

Юрий отмахнулся.

— Да, рано еще гордиться. Вот поймают они его, тогда и я скажу, что я гений.

Говоря эти слова, Астафьев морщился.

— Что, голова все болит? — обеспокоилась Ольга.

— Да.

— Все, поехали!

— У меня сейчас должен подойти…

— Никаких должен! Поехали!

— Но это главный инженер завода…

— Цымбалюк пусть с ним разбирается.

Ольга все-таки уволокла Астафьева в психдиспансер. Народу в кабинет нужного им доктора в это время было немного, так что они решили вполне официально подождать своей очереди. Все это время Ольга тихо расспрашивала Юрия про доктора, у которого они собирались приниматься.

— Она замужем, эта твоя Влада?

— Да, давно, чуть ли не со школы вышла замуж за одноклассника.

— Дети есть?

— А как же. Ребенку лет семь уже.

— А ты откуда знаешь, сколько ему лет? Твой, что ли?

— При чем тут мой? Видел их как-то на улице, Владу с дочкой. Да и мужа я ее знаю. Хороший парень, в налоговой служит.

Минут через двадцать подошла их очередь. Увидев входящих, сидящая за столом молодая женщина сильно удивилась. Ольга же сразу оценила белые, явно крашеные волосы, красивые глаза, правильные черты лица и достаточно мощную фигуру доктора. Она тут же решила, что мимо такой красивой женщины такой бабник как Астафьев пройти просто не мог.

— Ба, какие люди! Вы что, в очереди сидели? Юра?! — Спросила Зарецкая.

— Ну да, — признался Юрий.

— Зачем!? Вот, надо было вам еще время терять. Там есть еще кто?

— Нет.

— Слава богу! Хоть поболтаем вволю. Юр, познакомь меня со своей дамой.

Дама решила взять инициативу в свои руки. Хоть ревность буквально сжигала ее изнутри, она старалась говорить спокойно.

— Ольга Малиновская, прокуратура.

— Влада Зарецкая. Рада, наконец, познакомиться. Наслышана про вас.

— О чем именно? — спросила Ольга.

'А то, что такого кобеля как Юрка приручила. Это много значит', — размышляла про себя Влада.

'Поди, жалеет, что теперь я Юркой командую, а не она', — в свою очередь думала Ольга. Но вслух и доктор, и следователь говорили совсем о другом.

— Ну, как же! Вы же вчера тут нашего главного трясли. Самсоныч потом весь день не в себе был. Вы что, по этому же делу ко мне?

— Нет, нам вот Юрия надо как-то подлечить.

— А, что такое? Крыша поехала? Это мы на раз залатаем, у нас как раз рубероид завезли, пристрой покрывать, — засмеялась докторша.

Но, в два голоса рассказав обо всем происшедшем в кабинете Астафьева, они изрядно взволновали и врача.

— Вот сука! — Возмутилась Влада. — Так она кто, эта самая Зубаревская, цыганка?

— Отец цыган, мать русская.

— Но воспитывал ее кто — табор?

— Ну да.

— Ну, вот и все понятно! Это все их повадки, чисто цыганские. Ты говоришь, Юр, она какую-то хрень понесла?

Юрий сморщился, припоминая.

— Ну да, там, ересь какая-то: 'Будешь один, и не кому будет стакан воды подать…'

— Ну, все-все понятно! Это даже не гипноз, это скорее НЛП, — вынесла вердикт Влада.

— Как это? Это что? — не понял Юрий.

— Нейролингвистическое программирование. Самый распространенный метод наших цыганок, этих, ворожей. Почему народ им деньги отдает? Все знают, что нельзя с ними говорить, а все равно попадаются. Вот эта ритмическая основа их разговора ведет к тому, что у человека как бы отключается кора головного мозга, и он уже действует как во сне. Выполняет все команды цыганки, отдает деньги, приводит домой, там все отдает, что может.

— А почему у него сегодня так голова болит? — спросила Ольга

— Не сегодня, — поправил Юрий. — Вчера еще все началось. Как раз после ухода Зубаревской.

Влада круто подняла одну бровь, хмыкнула.

— Да, а это тоже интересно. Не должно такого быть. Хотя — кто знает. Я в этом не специалистка. Надо тебя Самсонову показать. Он в этих делах ас, не то, что я.

— А ты что, гипнозом не владеешь? — спросил, со смешком, Юрий.

— Да ты что, какой гипноз?! Гипноз это вообще, высший пилотаж, этому знаешь сколько обучаться нужно, да еще если предрасположенность есть. А я вообще тут на одних неврозах сижу, в дурдоме на полставке. Правда, тоже не плохо — дураков меньше вижу. Кроме старшей медсестры и бухгалтера — эти достают! Давай я тебе давление померяю.

Поработав с тонометром, она вынесла диагноз: — Сто двадцать на восемьдесят. Можно в космос посылать. Пойдемте, сходим все же к главному. Не нравиться мне эта твоя головная боль.

Ольга замотала головой.

— Я не пойду. После вчерашнего «наезда» мне как-то неудобно со своими болячками у него показываться.

— Хорошо, тогда, ты, Оль, посиди здесь. Пошли, Юрка.

Когда они выходили, Влада настолько вольно хлопнула Астафьева по спине, что все оставшееся время Ольга просто исходила праведным гневом.

'Да, у них точно были не только дружески отношения. И где они раньше трахались? Может на этом вот столе? Или вот на этом кресле? И замочек тут приделан, чтобы не мешали. Дамочка, видно, еще та, не промах'.

Теперь ее в этом кабинете начало раздражать все: мебель, цветочки на окнах, настенный календарь за прошлый год. Ей показалось, что они проходили целую вечность, хотя на самом деле прошло только полчаса. Распаленное воображение Ольги рисовало самые смелые сцены время провождения своего бой-френда и этой докторши. Так продолжалось до самого прихода Влады и Юрия.

— Ну, что соскучилась? — сказала, входя в кабинет Влада.

— Да, есть немного.