Олег снова не спал.

Здесь это было поразительно легко. Сидя на склоне холма, обхватив колени руками, он смотрел, как бесконечными волнами плещется ковыль, как сияет холодная луна — и с улыбкой водил рукой по воздуху, извлекая из него обрывки знакомых, полузнакомых и вовсе незнакомых песен, похожих на этот ковыль, на свет этой луны, на запах этой степи…

… — Что ж ты стоишь на тропе, что ж ты не хочешь идти?..

… — Вот это — для мужчин — рюкзак и ледоруб…

… — За синим перекрёстком двенадцати морей, за самой ненаглядною зарёю…

… — Перемен требуют наши сердца!..

… — Спокойно, дружище, спокойно — у нас ещё всё впереди…

… — Но если покажется путь невезуч, и что на покой пора…

… — Подари мне рассвет у зелёной палатки…

… — Здесь вам не равнина, здесь климат иной…

… — Среди нехоженых путей один путь — мой…

… — Помиритесь, кто ссорился…

… — Мой конь притомился, стоптались мои башмаки…

… — Средь оплывших свечей и вечерних молитв…

… — Ветер ли старое имя развеет…

… — Песен, ещё ненаписанных — сколько? Скажи, кукушка, пропой…

… — Помню, в нашей зелёной роте…

… — Недавно гостил я в чудесной стране…

… — Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены…

… — А я помру на стеньге — за то, что слишком жил…

… — В круге сразу видно, кто друг — кто во мраке, ясно, что враг…

… — Помнишь, как дрались мы с целой улицей?..

… — Ждут — уж это точно! — нашей крови полчища мошки и комарья…

… — Долой, долой туристов…

… — Знаешь ли ты, как память в эти часы остра?..

… — Дороги — как боги…

… — Не вдоль по речке, не по лесам…

… — Прощай, позабудь — и не обессудь…

… — На коня — и с ветром в поле!..

… — Хлопнем, тётка, по стакану!..

Олег со стороны походил, наверное, на сумасшедшего — он улыбался, качал головой, а временами глаза начинали поблёскивать. Смешно, конечно, было даже думать, что он — он! — может плакать. Мужчины не плачут. Мальчишки — тоже. Это просто отражалась так луна.

Конечно, луна.

Костёр за его спиной, в распадке, почти догорел. Но Олег не удивился, увидев впереди — в степи, где-то неподалёку (или, может, за сотни километров?) огонь другого костра.

Он встал. Ветер отбрасывал назад волосы и приносил запах сухого дыма. Нет, близко. Олегу внезапно очень захотелось — подойти к костру и сказать: «Здравствуйте!» Просто сказать так.

Лёгким шагом он спустился с холма, и костёр как бы отдалился, но несильно. Его огонь, казалось, сигналит. Передаёт что-то непонятное морзянкой — ковыль раскачивался, плыл, то закрывая, то вновь открывая пламя.

А потом Олег услышал песню. Её пели на русском языке, он ощущал, что это именно русский язык, а не шутка Дороги, сплетающей языки в один…

И он пошёл на эту песню — раздвигая руками ковыль, ощущая, какая под ногами тёплая земля…