другой десять местных золотых монет. Показал на рабыню, потом — на себя. Вышибала сделал движение вперёд — Олег схватился за нож и невольно оскалился, пригибаясь.

Вышибала остановился. Рабыня стоила семь лиари. На грязной ладони мальчишки лежали десять. В кошельке, похоже, было больше. Отобрать кошелёк? Убежит. Или порежет. Конечно, справиться с ним можно, но порежет точно. Отказаться?.. Десять лиари… Амбал поднял руку с растопыренными пальцами четыре раза. Всегда можно сказать, что это сумасшедшая сдохла и он оттащил её на свалку за стеной. Кто там станет доискиваться? Да если и доищутся — отдать половину, и никто не будет внакладе… Ясно же, что она сдохнет, но работать не будет. Похоже, из какого-то северного племени, совсем дальнего, у ближних язык не такой… Эти северяне через одного сумасшедшие — то разобьют себе голову о стену, то перережут жилы, то повесятся на чём-ничём… Только бы мальчишка не заупрямился платить… Хотя, похоже, ему эта девчонка нужна пуще жизни. Родич или жених… Пусть берёт и уносит ноги к Крылатой или куда там его потащит… Амбал снова помахал рукой четыре раза.

— Хорошо, — Олег кивнул. — Двадцать.

Краем глаза он увидел, что через узорную решётку окна на него смотрит давешняя девица — удивлёнными глазами. Это хуже. Скорее надо…

Отсчитывая монеты, Олег держал одну руку на ноже. Но амбал, похоже, не таил никакого коварства — перепилил верёвку, небрежно срезал узел волос и навалил тело девчонки на подставленное плечо Олега. Проходивший мимо человек задержался, что-то спросил. Амбал буркнул пару слов, махнул рукой и хлопнул девчонку по спине. Подтолкнул Олега, который обмер, ощущая, как медленно, с перебоями бьётся сердце Ольги. Неужели умрёт?! Что же делать, куда тащить?!

Он не сделал и десятка шагов от этого проклятого здания, как послышался стук сандалий по булыжнику. Олег тяжело обернулся. Его догоняла та девица с каким-то свёртком в руке. Выставив вперёд руку, она что-то быстро проговорила и, развернув свёрток, закинула Ольгу простым серо-белым платьем. Показала вперёд по улице, потом повернула ладонь, показала два пальца. Второй поворот? А теперь какой- то непонятный жест. Ладно, пусть. Олег кивнул на всякий случай.

Девица, склонив голову к плечу, смотрела на Олега непонятно. Потом погладила волосы Ольги, что-то прошептала. Подняла глаза на Олега. Губы её дрогнули, глаза повлажнели. Наклонившись, она крепко поцеловала мальчика в губы и, оттолкнув его, пошла назад, покачивая бёдрами и что-то напевая…

Олег стоял на месте. И было ему странно и тяжело, и хотелось плакать. А ещё — было жалко эту девушку. Не нашлось у неё того, кто вот так ради неё пришёл бы спасать…

Ольга на плече застонала тихо и пошевелилась.

— Никогда… ни за что… — выдохнула она. И Олег, придерживая тяжёлое, но живое тело, зашагал по булыжникам.

Сперва он хотел идти к воротам. Но по времени было ещё рано, и мальчишка свернул на втором повороте. Тут оказалась такая же улица, только, пожалуй, почище и не настолько многолюдная. И что ему тут делать?

Внезапно его охватило отчаянье. Куда же всё-таки дальше? Мальчишка замедлил шаг, пытаясь сообразить. И встретился взглядом с наголо бритым человеком. Безбородый, безусый, запахнутый в серый плащ, он стоял на верхней ступеньке лестницы, вёдшей к двери с изображением — не на вывеске, а прямо на двери — алых человеческой руки и ножа странной формы.

Глаза человека — проницательные, холодные (серые, кстати) обежали с ног до головы босого, потного мальчишку-оборванца и его ношу. Потом бритый лёгкими шагами спустился по ступеням, подошёл, откинул край платья. Ещё раз окинул взглядом Олега.

И кивнул на дверь…

…Едва сделав первый шаг, Олег понял, что попал к врачу. Можно было догадаться по рисунку на двери, если бы мальчишка дал себе труд. В небольшом помещении, куда он попал с улицы, был устроен фонтанчик — а точнее, умывальник — в виде всё той же птицы, из клюва которой в мраморную чашу падала вода. А около входа в другую комнату с обеих сторон стояли чёрные каменные статуи женщины с плоским лицом без черт. В обеих руках она держала ножи той же формы, которые были изображены на двери. Ноги женщины опирались на человеческие черепа.

Бритый поманил Олега за собой. В соседнюю комнату свет попадал через потолок, закрытый огромной пластиной какого-то прозрачного материала — вроде бы даже стекла, из-за чего всё помещение приобретало неожиданно и неуместно «современный» вид. Между двух закрытых полотном длинных столов стояло каменное ложе. Бритый что-то сказал. Олег помотал головой. Тогда он указал на Ольгу и на это ложе.

Почти с облегчением, но осторожно, Олег уложил свою ношу на камень. И отвернулся. Теперь смотреть на девчонку было стыдно. Он стал тщательно сворачивать платье и услышал какой-то вопрос врача. Уже привычно показал на рот и уши — и отшатнулся, когда врач, подойдя, взялся за нижнюю челюсть мальчишки. Подвигал ею, резким нажатием заставил открыть рот, потом поводил пальцем перед глазами мальчишки. Олег сердито вырвался. Врач усмехнулся, покачал головой и потёр рука об руку, помахал ими в воздухе, показал на лицо Олега и ноги, потом — на ещё одну дверь в дальней стене. Предлагает вымыться, понял Олег и сделал было несколько шагов, но потом оглянулся на лежащую на столе и вроде бы даже не дышащую Ольгу. Врач сделал нетерпеливый жест — иди! Олег взялся за рукоять ножа, чуть подвытащил его и убрал обратно. Посмотрел прямо в глаза бритому и пошёл, не оглядываясь, в дверь.

Там оказался почти настоящий умывальник плюс ванна для ног — с проточной водой, тёкшей через всю комнатку по наклонному жёлобу от стены до стены. Больше всего на свете Олег хотел вымыться весь, но раздеваться не решился — спустил до пояса свою одёжку и начал обливаться, встав ногами в жёлоб. Воды была холодная, но после первой нестерпимой секунды — даже приятная. От неё и мысли успокоились. Наверное, этот врач часто лечит девиц из того дома, может даже, по договорённости с хозяйкой. Не доложил бы только… Но Олег вспомнил глаза врача и понял — не доложит.

Он не доложит, но не сегодня завтра армия восставших возьмёт город и скорее всего перебьёт всех. И врача, и тех женщин у фонтана, и купавшуюся в нём малышню, и воинов (неплохих в целом мужиков), и девчонок из публичного дома… Да. Одно дело в учебнике читать про справедливую борьбу или спорить с Артуром, а вот так вот — другое всё-таки…

Кстати, как там Артур?