Читая эти документы, я пожалел, что не послушался Светлова и ночью не улетел в Баку. Я знал, что сейчас начнется: гром, молнии, «объясните ваши действия», «как допустили гибель людей?», «почему не поставили в известность?», «кто дал право своевольничать?», «что я должен сказать в ЦК?» и так далее. Еще бы! — два трупа при автодорожном происшествии, «Голос Америки», три арестованных агента КГБ! Я приготовился к буре и шторму, строгачу по партийной линии и даже, чем черт не шутит, отстранения от дела.

Но Генеральный молчал. Он сидел в своем сталинском кресле, прикрыв веки, тяжелый старый человек, с лицом, опустившимся на воротник маршальского мундира тяжелыми жировыми складками. Я ждал, что сейчас он поднимет выцветшие белесые ресницы и буря начнется, но… Я вдруг увидел, что он спит. Просто спит. Ровно, с чуть-чуть слышной хрипотцой дышит и руки лежат на мягком животе — старческие пухловатые руки. Вот тебе и недремлющее око прокурора, мельком подумал я, что же мне делать. Хоть бы телефон зазвонил, что ли?

Я сидел молча, ждал, когда «оне» проснутся. Письмо Цвигуна и записка Гришина жгли мне руки. Если начальник ГАИ Ноздряков в своей «телеге» просто защищал своего капитана Сергеева, то эти двое яро требовали моей крови. А когда вашей крови жаждут сразу и Первый Заместитель Председателя КГБ и Первый Секретарь Московского горкома партии, а ваш непосредственный начальник тихо, по-стариковски спит в бывше-сталинском кабинете — что можно ждать от жизни?

Он открыл глаза и сказал просто, словно и не спал вовсе:

— Прочел?

— Прочел.

— Где Белкин?

— Пока нету, Роман Андреевич.

— А будет?

— Мог быть сегодня. Я должен был ночью улететь в Баку на полдня, но…

— Я тебя задержал, так?

— В общем, да.

— Скажи пожалуйста, а на этой дороге к Белкину могло быть меньше трупов и шума?

— Этот Долго-Сабуров покончил жизнь самоубийством, у меня есть магнитофонная запись с его словами…

— Оставь! — лениво прервал он мягким жестом руки. — Дело не в нем. Ну, подох жулик — одним больше, одним меньше, дело не в нем. Просто работать надо иначе, аккуратней, я же тебя предупреждал. Видишь: ты чуть осекся, а они уже навалились — и Гришин, и Цвигун. Копия Савинкину! Лишь бы Прокуратуру подмять под себя — любой повод годится. И ты этот повод дал. Ведь дал?

— Ну-у-у… — замялся я.

— Дал, — сказал он утвердительно. — Погони устроил, аресты, агентов КГБ прихватил. Гусар! А мне в шесть утра пришлось к Савинкину на дачу ехать, чтобы предупредить эти все «телеги», — он кивнул на письма Цвигуна, Гришина и Ноздрякова. — Вот уйду на пенсию или помру, — что будете без меня делать? Сожрут вас в полгода или Андропов или Щелоков… Ну хорошо, докладывай что у тебя, раз уж ты тут сидишь. А то опять наломаешь дров…

— Коротко так. Белкина похитила группа торговцев наркотиками, которым руководители их мафии пригрозили расправой за левые дела…

— Что значит «мафии»? — недовольно прервал меня Генеральный.

— В прямом смысле, Роман Андреевич. В стране действует широкая сеть хорошо организованной мафии по спекуляции наркотиками. В Средней Азии, на Кавказе, в Ставропольском крае выращивают опиум — частично для государства, а частично — для себя, для черного рынка. Кроме того воруют на аптечных складах морфий. Один из главарей мафии — Виктор Сысоев, начальник аптечного управления, сейчас в Женеве, в командировке. От него нити идут выше — к зам. министра здравоохранения Балаяну и вширь — к министру МВД Азербайджана и другим.

Он сокрушенно покачал головой:

— И все это у тебя уже в деле?

— Да.

— Ужас! Ну что у тебя за еврейская манера все обобщать!..

— При чем тут национальность, Роман Андреевич?

— Да ты не обижайся! Ты хоть и еврей наполовину, но ведь на другую половину — наш. И следователь хороший. Но как зарвешься! А что с Белкиным?

— Его украли четверо, которым Сысоев пригрозил расправой за левые дела. Они часть товара утаивали от мафии и продавали сами.

— Лево-левая экономика, — усмехнулся Генеральный. — Это уже что-то новое. Ну?

— По документам Белкина они проникли в погранзону и готовят угон вертолета или самолета в Чаршанге, Узбекская ССР.

Генеральный нахмурился:

— КГБ знает?

— Еще нет, Роман Андреевич, я сам только вчера…

— Твою мать! Это им надо сразу сообщать, сразу! Или ты думаешь сам ловить их на границе? — кажется, впервые за время разговора он действительно разозлился.

— Там пока только один из преступников, — сказал я. — Он ждет трех сообщников. Но двое вчера погибли, а третий… Третьего я сам ищу, для этого в Баку собирался — он знает, где Белкин.

— Так! — решительно хлопнул рукой по крышке стола Генеральный. — В КГБ сообщить немедленно, — он нажал кнопку вызова секретарши, и почти в ту же секунду в дверях показалась Вера Петелина, с блокнотом в руке. Генеральный распорядился: — Пишите, Вера Васильевна. Секретно, срочно, Цвигуну в КГБ:

'По данным следователя Прокуратуры СССР Шамраева в Чаршанге, Узбекская ССР, готовится переход государственной границы с помощью угона вертолета или самолета с местного аэродрома. Одновременно