горячо, доверительно:

— Слушайте, Игорь Иосифович, я вам скажу, как полуеврей полурусскому. Это же такая мафия! На каждом шагу!.. Конечно, Вадим был арестован и сидел в Баку, в КПЗ. И конечно, в этой рукописи все — правда, да еще и не полная! И он жил у меня — я вам тогда наврал все по телефону. А почему наврал? Скажу! 22-го мая Вадим улетел в Москву, а 27-го, в воскресенье, меня вдруг приглашают в МВД к Векилову. Вы знаете, кто это? Это тот самый голубоглазый, который допрашивал Белкина. Молодой сукин сын, референт министра внутренних дел республики. Такие дела делает, вы себе не представляете! Там же сплошная мафия, в Азербайджане. Породил мой дедушка власть на нашу голову! Ну, вот, приглашает он меня к себе в кабинет и говорит вот так открыто, как я сейчас вам: «Радий Моисеевич, вы хотите жить в Азербайджане спокойно и в свое удовольствие?». Ну, что я должен был сказать — «нет, не хочу»? Я соглашаюсь, я вообще люблю хорошо жить, а кто не любит? «Тогда, — говорит, — запомните одну вещь: Вадим Белкин не жил у вас неделю назад». — «Как, — говорю, — не жил? Он же от меня очерк диктовал в редакцию стенографисткам!». — Ну, говорит, этого никто не знает — откуда он диктовал. Он мог с любого телефона диктовать. Главное же для вашей, говорит, пользы — вы его в Баку не видели, не слышали, и чем он тут занимался, не знаете. Понятно? И смотрит на меня своими голубыми глазами, представляете? Такая сволочь! Просто запугивает. И я вам скажу: если они узнают, что я с вами вот тут сидел, разговаривал — все, мне крышка, они меня с дерьмом смешают, аварию устроят, яд подсыплют — все, что хотите. Поэтому я вас очень прошу…

— Но вы мне еще ничего не сказали. По делу.

— Я знаю. И, практически, может быть, ничего полезного и не скажу. Но я хочу с вами договориться. Все, что вы от меня тут услышите, вы от меня не слышали, имейте в виду! Я нигде и никогда не подтвержу своих показаний. Договорились?

— Хорошо, — сказал я сдержанно. — Договорились.

— По сути, вам нужно найти Белкина? Правильно? — сказал он, воодушевляясь. Я не отрицал, но он требовал устного подтверждения: — Правильно?

— Да. Правильно.

— А Белкина мог украсть только так называемый Зиялов с его сестрицей. Правильно?

— Почему вы так думаете?

— Поскольку Белкин их искал по всему Баку и поехал искать их в Москву. И не потому, что влюбился в эту зияловскую сестрицу, это ерунда, он сегодня влюбится в одну, завтра — в другую… — при этом Радий покосился на Инну, сказал ей: — Извини, Инночка, ну он шалопай, ну что поделаешь? — и опять повернулся ко мне: — Они стащили у него пропуск в погранзону! Вы понимаете? Он это не написал в рукописи, он написал, что все документы были на месте, но мне-то он сказал — они свистнули у него пропуск в погранзону! И он боялся, что они его используют — мало ли, бандиты же! А заявлять в милицию тоже не хотел — ему бы всыпали за это, сняли бы с поездки с Брежневым. Понимаете? И он метался по Баку, искал этого Зиялова…

— Но его фамилия не Зиялов, — перебил я.

— Вот! В этом весь фокус! Белкин не мог вспомнить его фамилию! И специально поехал во Дворец пионеров искать своего бывшего руководителя географического общества…

— При чем тут Дворец пионеров? — перебил я удивленно. — Он с этим Зияловым в одной школе учился.

— В рукописи! — воскликнул Радий. — В рукописи! Но вы же читали в самом начале, что он решил маскировать правду вымыслом. Я так и подумал, что вы, конечно, будете искать этого Зиялова среди школьных друзей Белкина. Ведь вы искали, правда? Или даже и до сих пор ищите. Да? — добивался он.

— Ищем… — сказал я.

— Вот! — победоносно воскликнул Свердлов. — Вот! А на самом деле, они учились не в одной школе и не в одном классе, а были членами географического общества Бакинского Дворца пионеров. Очень было знаменитое общество, побеждало на всесоюзных сборах юных географов. Потому что руководил замечательный человек. Так, во всяком случае, мне Белкин рассказывал. И он к этому старику в Кюрдамир поехал, чтобы узнать настоящую фамилию Зиялова и его адрес. Старик до сих пор с половиной своих питомцев переписывается…

— И узнал? — спросил я.

— Этого я не знаю. Честное слово. То есть думаю, что узнал. Но меня уже в Баку не было. Он поехал в Кюрдамир в последний день перед отлетом в Москву, а я в этот день мотанул в Ленкорань снимать фотоочерк о хлопкоробах. Это и рукописи у Вадима написано.

— А почему же вы думаете, он узнал адрес Зиялова?

— А вот, прошу вас, — и Радий Свердлов положил передо мной листок из блокнота. Размашистым почерком Белкина на нем было написано: «СТАРИК! Все замечательно. Я их достану! Спасибо за все. ВАДИМ».

— Это лежало у меня дома, когда я вернулся из Ленкорани, — прокомментировал Свердлов записку.

Я взглянул на часы.

— Радий, во сколько вы улетаете?

— Только не моим рейсом, пожалуйста! — взмолился он. — Это и так будет очевидно — я слетал в Москву и тут же из Москвы прилетает следователь.

— Послушайте, Радий Моисеевич. Если вы решили сообщить нам важные сведения, вы же понимаете, что я должен ими воспользоваться. Иначе зачем вы меня позвали?

— Потому что я прочел вот это! — он стукнул ладонью по рукописи Белкина. — Он тут назвал меня Котовским, это очень смешно. Но вообще он тут обо мне так тепло написал! Что я ему и нянька был, и доктор. Как же я могу теперь продать его этим бакинским сукам, мафиозникам?! Они же все бандиты! Дали мы им власть на свою голову! Хотел бы я, чтоб мой дед встал из гроба, я б ему показал эту власть Советов!..

Телефонный звонок прервал его. Инна сняла трубку и тут же передала ее мне: «Вас, Игорь Иосифович». Я взял трубку, услышал голос полковника Серебрянникова:

— Слушай, Игорь, там у тебя есть какой-нибудь радиоаппарат?

— Что ты имеешь в виду? — не понял я.

— Ну, 'Спидола какая-нибудь или еще что. «Голос Америки» можешь поймать?

Я оглядел квартиру. Тут, как в любом московском доме, была и «Спидола» и радиола.

— А что случилось? — спросил я Серебрянникова.

— Ну, поймай «Голос Америки». Через десять минут они будут повторять «Последние известия». И Светлову дай послушать. Ему тоже будет интересно. Пока, — и Серебрянников дал отбой.

Через десять минут, с разрешения Инны и Свердлова, я поднял спавшего в машине Светлова и мы услышали по «Спидоле» характерный голос вашингтонского диктора:

— «…У микрофона Владимир Мартин. Передаем заключительный выпуск последних известий. По сообщению агентства „Рейтер“, сегодня в Москве в гостиницах „Украина“, „Метрополь“, „Пекин“, в арбатском баре „Жигули“ и других общественных местах советской столицы арестована большая группа торговцев наркотиками. Сообщается также, что в момент преследования на Калужском шоссе одного из деятелей подпольного бизнеса произошла автокатастрофа, в результате которой погибли два человека. Как известно, по данным ЮНЕСКО, Советский Союз занимает третье место в мире по производству наркотиков и отстает только от Турции и Пакистана. При этом огромные партии опиума нелегальным путем перебрасываются на Запад. Акция по аресту нелегальных торговцев в Москве, по мнению корреспондентов, свидетельствует о том, что наркомания получает широкое распространение и внутри страны, особенно среди молодежи. Из Мадрида сообщают…»

Мы не стали слушать сообщение из Мадрида, выключили радиоприемник.

— Та-а-ак! — протянул Светлов озадаченно. — Прославились…

— Но как они быстро все узнают, слушайте! — воскликнул Свердлов. — Вот это работа!

Я взглянул на часы, было 0 часов 10 минут, наступила пятница.

— Во сколько самолет на Баку? — еще раз спросил я Свердлова.

— В два сорок, — сказал он.