его плакать».
Эта фраза произвела на Мариво большое впечатление.
– Критикам понравиться легче, чем широкой публике.
И эта мысль удивила и позабавила Мариво.
– Народ – более справедливый судья, чем напыщенные самодовольные аристократы в париках. В отличие от простого зрителя, они все время оглядываются на моду, которая помогает им чувствовать собственную значимость. Это проверено временем.
– Кто вы? – спросил Мариво.
– Человек, который хочет открыть вам глаза на ваш талант.
– Я чувствую, что вы чего-то не договариваете.
– Ну, хорошо. Скажем, я принадлежу к группе людей, которые внимательно относятся к действительно одаренным авторам.
– К группе людей?
– К тайному обществу, одна из целей которого – убеждать талантливых драматургов не тратить силы на трагедии.
– Но зачем смешить людей? Это нелепо.
– Смешное запоминается, – ответил незнакомец. – Комическое лучше воздействует на умы, чем трагическое. Обстоятельства, вызывающие смех, отпечатываются в сознании и имеют гораздо более сильный и долгий воспитательный эффект. Забавляя современников, вы можете изменить их жизнь. Как гласит латинская поговорка,
Таинственный гость и его рассказ о секретном обществе, помогающем автору не скатиться в болото элитарной трагедии, произвели на Мариво такое сильное впечатление, что он написал первую комедию: «Арлекин, любовью исправленный», имевшую некоторый успех, во всяком случае достаточный, чтобы Мариво решил написать продолжение. Так появилась пьеса «Игра любви и случая».
Но Мариво не хотел ограничиваться комедиями, он жаждал высказать и свои философские взгляды. В последующие годы он написал утопии «Остров рабов» и «Новая Колония». В этих пьесах Мариво утверждал, что человеческая натура сильнее любых обстоятельств, любых жестких правил, устаревших обычаев и социальных норм.
Мариво сочинил около тридцати комедий, в том числе «Двойное непостоянство» и «Ложные признания». Он был популярен в народных парижских театрах, но признания интеллектуалов не добился.
Его главным противником стал Вольтер, так же как и Мариво, претендовавший на место во Французской академии. Оба литератора ненавидели друг друга. Вольтер находил творчество Мариво искусственным и легковесным. Мариво называл Вольтера любителем читать нравоучения.
В ожесточенной борьбе победил Мариво, ставший в 1742 году секретарем Французской академии.
Невзирая на это, критики и парижские интеллектуалы не поддерживали Мариво. Хотя его пьесы пользовались народной любовью, ставить их ему было все труднее. Его талант так и остался непризнанным при его жизни. Ему помогали лишь его тайные друзья, и умер он в бедности.
Лишь сто лет спустя Сент-Бев вновь открыл для мира его творчество и позволил ему заиграть всеми гранями. И публика, и критики единодушно пришли в восторг. И Мариво сделался вторым самым популярным драматургом Франции… после Мольера.
102
Рука Исидора медленно гладит шкатулку с тремя буквами на крышке. Другая его рука лежит на замочке, который можно легко открыть без помощи ключа. Лукреция испуганно останавливает его.
– Чего вы боитесь, Лукреция?
– Не знаю, у меня плохое предчувствие. Дарий Возняк взял в руки подобную вещь и умер.
Исидор пожимает плечами.
– Бросьте ваше ребячество. Текст не может убить. Это просто слова, буквы. Несколько маленьких значков.
Исидор отталкивает руку Лукреции и открывает стальную шкатулку. Достает свернутые листки бумаги, разворачивает и читает.
Лукреция закрывает глаза.
Исидор продолжает читать. Лукреция открывает глаза, смотрит на него и хмурится.
Она ждет какой-нибудь реакции со стороны Исидора. Он переворачивает страницу и продолжает читать.
Он озабоченно качает головой и переходит к третьей странице.
На лице Исидора появляется то серьезное, то заинтересованное, то взволнованное выражение. Он удивленно улыбается.
Исидор облизывает указательный палец и переворачивает четвертую страницу.
– Ну и что там?
– Действительно нечто захватывающее, – отвечает он.
– Что? Да говорите же!
– Спокойно… Мне казалось, вы считаете этот документ смертельно опасным. А вы так молоды.
Исидор переворачивает еще одну страницу.
– Дайте посмотреть.
– Тише, тише… Вы можете не выдержать. Я-то ладно, а вы…
Лукреция хочет вырвать листки из рук Исидора, но он успевает отшатнуться.
– Нельзя! Это слишком опасно! Я сам вам расскажу.
Лукреция снова пытается выхватить документ у Исидора, но тот поворачивается к ней спиной и начинает пересказывать текст:
– Здесь говорится, что «Шутка, Которая Убивает» придумана три тысячи лет назад Ниссимом Бен Иегудой, советником при дворе царя Соломона. Он создал секретную мастерскую, где и нашел «магические слова, способные привести того, кто их читает, в высшую степень возбуждения». И после этого умер.
Лукреция садится и начинает слушать.
– Когда греки разрушили храм Соломона один еврей, некий Иммануил из колена Вениаминова, бежал с бесценным документом в Афины и передал его комику Эпикарму.
– Не читая?
– Да. Хранители текста получали инструкцию: не заглядывать в ларец.
– А потом?
– Его передавали друг другу авторы комедий: Аристофан, Менандр, Плавт, Теренций. Затем документ затерялся в Риме и появился в Галлии. Он оказался в руках некоего Лукиана из Самосаты. В XIII веке франкские крестоносцы нашли в подвале храма Соломона копию «магического текста, хранящегося в синем ларце». Они попросили перевести текст с древнееврейского. Переводчики умерли, но сами крестоносцы сумели уберечь себя.
Исидор делает паузу.
– Они разделили текст на три части и положили в три разных ларца. Тот, кто хранил первый ларец, не
