же сделала вид, что все в порядке. С независимым выражением лица она направилась в библиотеку, где принялась озабоченно копаться на книжных полках.

Летиция знала, что отец с нетерпением ожидает ее. Спустя сорок минут она была готова. От ее влажных непослушных кудряшек на висках исходил легкий запах уксуса. Сейчас Летиция выглядела намного лучше, чем утром, и в глазах девушки появился озорной блеск.

После душа она почувствовала голод и успела попутно заскочить на кухню, где перекусила холодной бараньей котлеткой, сильно наперченной и начиненной чесноком. Выпила большой стакан холодного лимонада и почти выбежала на террасу. От недавнего недомогания не осталось и следа. Летиция ощущала легкость во всем теле и возбуждение от предвкушения работы.

Юнь Чан ожидал ее, сидя на козлах небольшой тележки, накрытой парусиновым тентом в яркую красную и синюю полоску. Гнедые пони Тони и Грей недовольно фыркали и нетерпеливо перебирали ногами. Соломенные шляпки защищали головы лошадок от знойных солнечных лучей. Летиция даже приколола к шляпке Тони шелковистую чайную розу, а головной убор Грея украсила синей лентой, завязанной щегольским бантом.

– Хорошие мои лошадки, добрый вам день. Я понимаю, этот зной сведет с ума кого угодно.

Летти провела рукой в душистой шелковой перчатке по лошадиным холкам. Потрепала жесткие гривы. Этого слабого, но полного ласки жеста хватило для того, чтобы пони весело закивали ей, заглядывая в глаза. Тони принялась подталкивать Летицию в плечо, Грей терся головой о рукав ее платья. Девушка угостила низкорослых лошадок кусочками сдобного пудинга с изюмом, быстро поднялась в коляску и устроилась на раскаленном от солнца сиденье. Раскрыв шелковый зонтик, чтобы защитить голову и плечи, поторопила слугу:

– Юнь Чан, поехали скорее. Нас уже заждались, наверное.

– Юнь Чан, на обратном пути завернешь в прачечную, заберешь чистое белье, слышишь? Да не забудь! Это поручение миссис Джулии! – Элис привычно отдала строгие распоряжения китайцу и проводила молодую хозяйку приветливым взглядом. – Удачи, мисс Летти. Вам бы лучше отлежаться сегодня, дорогая.

Летти промолчала, сдержанно махнув служанке рукой. Элис могла истолковывать ее жест как угодно. Летти знала, что Элис непременно дождется ее возвращения и встретит приветливой улыбкой.

Влажный зной окутывал город. Раскалились не только сиденья экипажей, обтянутые светло-серой и коричневой кожей, но и деревянные лакированные поручни, и грузы, аккуратно сложенные в багажные отсеки повозок и легких колясок. Жаром несло от дорожной щебенки, от каменного ограждения улицы, от деревянных стен магазинов, парикмахерских, салунов и лавчонок. Даже от окон и витрин разбегались во все стороны обжигающие солнечные зайчики.

– Эта жара, Юнь Чан, по-моему, никогда не закончится. Никогда! – Летти промокнула подбородок и лоб шелковым носовым платком. – Я, кажется, совершенно растаю к концу февраля, от меня и так почти ничего не осталось. – В ее голосе не было и тени кокетства. – Элис поутру внушала мне, что австралийские женихи любят пухленьких девушек и дам!

– Мисс Летти, – Юнь Чан печально качнул головой, – скоро наступит зима, и вы будете сетовать на холода и ветреную погоду. Аппетита же у вас все равно не прибавится. Станете клевать, точно малютка-колибри, крошку булочки, ломтик пудинга. Вы никак не привыкнете к австралийскому климату, леди, или у вас всегда был плохой аппетит?! Надо пить зеленый китайский чай с лепестками лотоса, Лотос прибавит румянца вашим щечкам, а телу – плоти, мисс!

Девушка молчала, рассеянно слушая сентенции китайца и удивляясь тому, что Юнь Чан никогда не жалуется ни на жару, ни на холод, воспринимая их одинаково бесстрастно.

– Ты любишь любую погоду, Юнь Чан? – поинтересовалась Летиция, заранее зная ответ.

Юнь Чан, словно всегда немного опережал вопросы молодой хозяйки.

– Для китайца любая погода подарок судьбы, мисс. Жизнь – огромная удача, мисс! Я почти не замечаю жары оттого, что худой и жилистый. Мало употребляю воды. Поэтому и не замерзаю в холода. И не ем мяса. Нет более здорового питания, чем рис, приготовленный с овощами, травами и рыбой. Наши древние лекари употребляли пряности, словно это серьезные лекарства!

Летти с любопытством поглядывала по сторонам. Юнь Чан заметил взгляд хозяйки.

– В Джилонге появилось много новых лиц, правда, мисс Летти?!

– Меня больше интересует почта, Юнь Чан! – отмахнулась Летиция, понимая, что кривит душой.

Новые люди появлялись довольно редко. Они прибывали обычно с пассажирскими судами, которые приходили в порт Джилонг еще реже, чем те, что привозили партии осужденных. Новые переселенцы прибывали на временную службу. В основном это были офицеры и молодые женщины. Это были семейные пары. Они толпились у гостиниц и с любопытством разглядывали прокаленный солнцем и продуваемый океанскими ветрами городок.

Неподалеку от пристани с Летицией учтиво раскланялся приятный мужчина лет сорока. Она любезно и вежливо ответила:

– Доброе утро, мистер Крейн! Надеюсь, я не слишком опоздала?

Летиция сдержанно улыбнулась и удивительно похорошела под смущенным взглядом начальника тюрьмы, однако Бертран Крейн не вызывал в ней ответного чувства. Мистер Крейн всегда приветливо встречал ее возле распахнутых ворот пакгауза, оцепленного со всех сторон вооруженными конвоирами.

– Вы появились вовремя, мисс Летиция. Ваш отец уже все приготовил для работы. Прошу! – Моложавый сорокалетний вдовец взирал на девушку с восторгом и радостью. Раньше это смущало Летицию. Но мистер Крейн не соответствовал ее представлениям об идеальном мужчине. Нет, идеалом для нее был Гарольд Маккензи. Никто и никогда не сравнится с Гарольдом – так всегда считала Летиция.

Бертран Крейн полтора года назад похоронил свою супругу и уже полгода находился в поиске новой спутницы жизни. Он был красив, от природы элегантен, строен; несмотря на занимаемую должность, умен. Все анекдоты, ходившие в обществе о начальниках тюрем, об их солдафонской тупости, словно не имели к нему ни малейшего отношения.

Репутация Крейна-старшего была незапятнанной. Его сын Мэтью очень нравился Климентине. Мэтью Крейн был единственным сыном Бертрана и наследником приличного состояния, доставшегося начальнику тюрьмы от почившей супруги.

Летиция приняла протянутую руку мистера Крейна и неторопливо спустилась с коляски на деревянный настил причала. В сопровождении мистера Крейна и Юнь Чана Летиция направилась к пакгаузу, где за перегородкой был устроен медицинский кабинет.

– Папа, прости, что тебе пришлось так долго ждать. Я приводила себя в порядок. – Летиция изображала беспечность, однако ее наигранность не могла обмануть внимательного взгляда отца.

– У тебя с утра была горячка? Значит, к вечеру опять станет худо, дитя мое! Необходимо тебя серьезно осмотреть, дочурка! – Доктор потрогал тыльной стороной ладони щеки Летиции.

– Нет, папа, нет! – она осторожно отстранилась, чтобы не обидеть отца. – Юнь Чан! Быстренько принеси сюда подарки и можешь отправляться домой. Заберешь меня в половине пятого. Договорились?

Летиция мгновенно сделалась деловой и серьезной, какой всегда становилась в те дни, когда привозили партии каторжников. Юнь Чан уже носил коробки с подарками для осужденных женщин, а Летиция пересчитывала их, складывая на свободном стеллаже. Мистер Бертран Крейн отрядил в помощь китайцу одного из охранников, и спустя четверть часа коробки лежали на месте.

– Вот список прибывших арестантов, мистер Картер. Вы говорили, что вам необходимо отрядить двух работников на плантацию? Выберете на свое