нового папы, крепкое ощупывание (в особом кресле с дырой: на наличие мужских органов. - Ю.В.), опять пьянство, опять насилия...'*
* Ровинский Д. Русские народные картинки: Книга V. - СПб.: Типография Императорской академии наук, 1881. С. 262-263, 159-160, 159.
Коялович пишет: 'Православие в России приросло к русской народности, оно слилось с нею нерасторжимо, оно сущность русской народности'*. А Пётр с безумной силой бил по этой сущности 'русской народности', будто желал погибели своему народу-племени.
* Коялович М. Там же. С.283
Выше двух метров ростом, что в помещениях и вовсе производило ошеломляющее впечатление, порывистый в движениях, не в редкость уже с утра хмельной, несколько дёргающийся, к тому же часто говорящий не по-русски, Пётр казался антихристом. 'Антихрист и есть, - рассуждали о нём простые русские. - А ежели не антихрист, то кто?.. Бес! Бес заморский! Рожа бритая. Во рту трубка с табачищем. На ногах какие-то немецкие... ботфорты с каблучищами... Рост - в двери не пролазит! Огромадный! И чуть что - пить, жрать да плясать. Баба у него нерусская, чухна! Через многие руки прошла... Какая же она царица! Гулящая!.. Ну чистый бес с бесовкой! Подменили царя в заморских краях! Ей Богу, подменили!... Антихрист!..'
Пожалуй, Пётр I был самым искусным матерщинником в истории России.
Есть Малый загиб Петра. Он состоит из 37 нецензурных слов, связанных смыслом. В загибе нет ни одного пристойного выражения, все - отборная похабщина.
Есть Большой загиб Петра. Он содержит 260 нецензурных слов. Все до единого - площадная ругань самого низкого пошиба, но очень затейливо связанная..
Однако и Малый, и Большой загибы вызывают хохот своей остроумной связанностью. Это не просто брань. Это своего рода краткие 'литературные' творения. По преданию, Пётр произносил их без запинок одной непрерывной запальчивой речью.
Пётр I вставал в четыре утра. Обычно во сне он обильно потел. Спал в колпаке, обшитом изнутри полотенцем... Тогда царь вышел в халате. Денщик подал стакан водки с солёным огурцом. Он выпил, заел. Впереди ждали дела. Это врезалось в память человека, который был приглашён к Петру I в столь ранний час. Скорее всего царь опохмелился на глазах своего дипломата, который ждал от царя указаний перед долгой дорогой в Европу, но кто знает, мог и просто 'голонуть'. На то своя царская воля....
В 1724 году на 8-дневном маскараде, обалдевший от возлияний царь, распорядился, дабы сенаторы не снимали маски не только в часы приёма, но и в общих совместных заседаниях. В этом зловеще проглядывало уже не одно озорство 50-летнего 'отца Отечества'.
А Меньшикову Пётр одно время писал письма и распоряжения от имени дога, которым владел тот же Меньшиков. Это уже больше из области психиатрии...
За курение табака до Петра I рвали ноздри и спускали 'шкуру' кнутом. Кстати, писал Пётр I очень неразборчиво и с изрядным набором ошибок. Историк Бартенев, хранитель царской библиотеки после середины XIX столетия, называл петровское письмо 'кривописанием'. Это Бартенев сообщил Герцену династический секрет: сын Екатерины II Павел Петрович не Романов, а отпрыск вельможи Салтыкова. Павел I (1754-1801) был зачат так по требованию императрицы Елизаветы Петровны из-за бездетности Петра III (1728-1762), убогого супруга Екатерины Алексеевны, будущей императрицы Екатерины II (1729- 1796).
Елизавета Петровна (1709-1761) и велела Екатерине встретиться с Салтыковым для зачатия. Павел Петрович в своём уродстве поразительно смахивал на Салтыкова.
Обо всём этом Екатерина II поведала в своих записках, - оные хранились в Зимнем на правах самых секретных бумаг: Россией после её смерти будет править не Романов. На основе записок Екатерины II издаст свою двухтомную историю её царствования В. А. Бильбасов (этот двухтомник есть в моей библиотеке)*.
* Бильбаcов В. А История Екатерины II: Т. I - Берлин: магазин Штура, 1890.
Василий Алексеевич Бильбасов (1838-1904) - русский историк и сочинитель-документалист. Умеренный либерал (значит, всё же чуть чуть, но любил Родину). Окончил Петербуржский университет. В 1867 году защитил докторскую диссертацию. В 1869-1871 годах - профессор Киевского университета. Автор интересных книг, написанных на основе исторических фактов, похоже писал М.Пыляев во второй половине XIX столетия. В букинистических магазинах Москвы в 1950-1960-е годы книги Василия Бильбасова шли задорого, да ещё из-под прилавка.
Его 'История Екатерины II' была запрещена в России, погодя проклюнулась в Берлине. Её берлинское издание относится к библиографическим редкостям. Книга настолько богата фактами, документами, а автор настолько владеет литературным русским - двухтомник и поныне не утратил своего значения для всех, кто интересуется русским ХVIII веком.
И замечание Кояловича об убитом Алексеем Орловым Петре III:
'Петр III мало того, что оказался вскоре развратным человеком, проводившим время в возмутительных, открытых оргиях, но оказался жестоким оскорбителем русской народности и даже русской веры. Гольштинцы сделались первыми людьми в русском войске; прусский посланник Гольц управлял Россией... корень зла был... не в русском обществе и народе. Но где же он?..
Силу... ответа легко измерить следующими свидетельствами... Соловьёва (историка. - Ю.В.). Известный проповедник митрополит Амвросий в проповеди на день рождения Елизаветы, сказанной 18 декабря 1741 г., характеризуя только что тогда павшее господство иноземцев в России времени Бирона,* между прочим, говорит, что они (именитые иноземцы. - Ю.В.) постоянно заводили речь об учёных людях с тем, чтобы, узнав таковых между русскими, погубить их, но не одними учёными они ограничивали свою адскую тактику... 'Был ли кто из русских... например, художник, инженер, архитектор или солдат старый... тут они тысячи способов придумывали, как бы его уловить... под интерес подвесть и таким образом или голову ему отсечь, или послать в такое место, где надобно... умереть от глада (голода. - Ю.В.) - за то одно, что он инженер, что он архитектор... Кратко сказать: всех людей добрых, простосердечных, государству доброжелательных и отечеству весьма нужных и потребных, под разными претекстами (поводами. - Ю.В.) губили, разоряли и вовсе искореняли, а равных себе безбожников, бессовестных грабителей, казны государственной похитителей весьма любили, ублажали, почитали, в ранги великие производили...'**
* Граф Эрнст Иоаганн Бирон (1690-1772) слыл фаворитом императрицы Анны Иоанновны (эта Анна, дочь сводного старшего брата Петра - Ивана, была безобразно толста; полюбуйтесь на её платье в Оружейной палате, это же парашют, а не платье) и, по сути, безраздельно хозяйничал в России. Бирон с 1718 года находился при дворе Анны Иоанновны в Курляндии. По смерти Анны Иоанновны стал регентом до совершеннолетия императора Иоанна IV, то бишь по- прежнему держал за горло Россию. После переворота был приговорён к смерти, заменённой ссылкой в Пелым. Пётр III вернул его в Петербург, а Екатерина II благосклонно восстановила на курляндском престоле. Бироновщиной называют режим в России 1730-х годов. Его отличительным признаком являлось засилье иностранцев. Государством на деле правил сам Бирон (уже с 1730 года), дипломатией распоряжался А. И. Остерман, войсками командовал Б.Миних, горной промышленностью руководил Шемберг, коммерц-коллегией-Менгден... Государственная казна оказалась истощённой. Иностранцы хищнически эксплуатировали русский народ, грабя Россию. Недовольных вынюхивала свора шпионов. В то черно-траурное время иностранцами были казнены тысячи и тысячи русских - и это на своей родной земле.
** Коялович М. Там же.С. 365, 366, 367.
Ну разве не отрывок из широко известной 'Послевоенной доктрины' Америки Аллена Даллеса:
'...Мы найдём своих помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания...
Из литературы и искусства мы, например, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьём у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино - всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства, - словом, всякой безнравственности... Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны...
В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху, незаметно, но деятельно будем способствовать самодурству чиновников, взяточников. Честность и порядочность будем осмеивать - они никому не станут нужны. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх... вражду народов и прежде всего ненависть к русскому народу, - всё это мы будем ловко и незаметно культивировать... и лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит... Однако таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдём способы оболгать и объявить отбросами общества. Будем... опошлять и уничтожать основы народной нравственности'.
Как видим, мало что изменилось с 'осьмнадцатого' века в подходе к России. Разве что имена другие. Не стало Бирона или Петра III, зато появились социал-демократы всех цветов радуги до ленинского, красного, включительно, а с ними - даллесы, сионисты, бжезинские, клинтоны, российские демократы во главе с Ельциным - и русского-то в нём только от одного: игры на ложках. Лихо, говорят, выстукивает...
В своём первом манифесте Екатерина II заявляла о том, что правление Петра III привело к такому подрыву православия в России - следовало ожидать самого худшего: 'принятие иноверческого закона' (введение вместо православия католичества или протестантизма). Заключение же унизительного мира с Пруссией, уже сломленной Россией в Семилетней войне (1756-1763), отдавало Россию в 'совершенное порабощение'. Да уж куда больше, коли прусский посланник Гольц распоряжался Россией?..
Коялович подытоживает свои рассуждения:
'Ликование в... России по поводу вступления на престол Екатерины общеизвестны. Смысл всех ликований... был ясен. Все радовались тому, что оскорбления русской народности прекращаются, что отныне будет опять русское направление.
Новая государыня прямо и заявила, что будет охранять и веру, и народность русскую... Таким образом, принцип народности оказался первейшею основою русской государственной жизни... и принцип не отвлечённый, слабо очерченный, а действительный русский принцип'*.
* Коялович М. Там же. С.365,366, 367.
Пётр I бросил державу под ноги европейским проходимцам. Начал он со служанки Марты, сделав её императрицей Екатериной I, а затем оставив ей престол России - кровное дело сотен миллионов русских: их гибель, надрыв в тяжких испытаниях, труд и любовь к Родине... Вот тот весьма неблаговидный итог, в который замкнулись дела великого преобразователя по привлечению Европы для устройства нашей страны...
Наряду с положительной оценкой деятельности Петра, о которой нам хорошо известно со школьных лет, бытовала в России и другая, имеющая сторонников (среди современников царя-преобразователя) куда больше, нежели наша, школьная, - так думала тогда почти вся Россия.
Приведу лишь выдержки из труда И. Фоккеротда.
'Но что всего меньше могут сбросить с себя Русские (то есть от чего освободиться. - Ю.В.), это неодолимое отвращение к тем правилам, которые при Петре I введены в Государственное Управление и пламенное желание освободиться от карательного бича иноземцев и видеть восстановление у себя образа
