станет одним из мощнейших факторов, определивших борьбу не на жизнь, а на смерть как внутри нашей страны, так и за ее пределами.

15 мая правительство Финляндии фактически объявило войну Советской Республике («белый террор») с целью отторжения территории южной и восточной Карелии и Кольского полуострова. На фоне масштабных событий Гражданской войны в целом боевые действия в Карелии и на Мурманском направлении несколько теряются, однако они имели колоссальное военно-политическое значение, в том числе в области организации партизанских отрядов и совершенствования тактики, которую через некоторое время назовут спецназовской. Весьма вероятно, что кровавые выпады финнов против Советской Республики, от правительства которой они получили независимость (!), наряду с иностранной интервенцией войск Германии и Австро-Венгрии ускорили создание системы защиты нашего государства с применением партизанско-диверсионных методов.

Колоссальное значение имели и внутренние факторы.

В мае 1918 г. сотрудники ВЧК с помощью добровольных заявителей и помощников, а не секретных агентов (!) раскрыли законспирированную офицерскую организацию «Союз защиты Родины и Свободы», возглавлявшуюся Б. В. Савинковым. Один из руководителей организации А. А. Дикгоф-Деренталь впоследствии писал:

«„Союз“ к этому времени обладал достаточными силами для того, чтобы неожиданным выступлением захватить Москву… Захватить наиболее важные стратегические пункты страны, арестовать Совет народных комиссаров и т. д. не представляло особых трудностей именно в тот момент. Но, захватив город, нужно еще было в нем суметь продержаться… Первое было чрезвычайно трудно ввиду присутствия в Москве значительного числа организованных и вооруженных германских военнопленных, негласно находящихся под командой германских офицеров, и особенно ввиду возможности немедленного движения на Москву регулярных германских войск…»[96]

От плана захвата Москвы штаб организации отказался, началась переброска сил для захвата Казани. Исполнению планов помешали аресты.

3 марта 1918 г. был подписан Брестский мирный договор между Россией и странами Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария). 6–8 марта в Петрограде прошел VII Чрезвычайный съезд РСДРП (б).[97] Исходя из интересов мировой революции большинство его делегатов проголосовали за утверждение мирного договора. Наряду с этим съезд уполномочил ЦК разорвать все мирные договоры с буржуазными государствами и объявить им войну, когда наступит удобный момент. Резолюция «О войне и мире» сохранялась в тайне, в печати было опубликовано краткое сообщение о поддержке Брестского мира. Тем самым съезд заложил политически-правовую основу для организации будущих специальных операций.

А еще ранее, в январе 1918 г., при Чрезвычайном штабе Московского военного округа появился Оперативный отдел, который в марте, после заключения Брестского мира, передали в ведение Наркомата по военным и морским делам. В оперативном подчинении начальника отдела С. И. Аралова находился Центральный штаб партизанских отрядов (начальник штаба – П. И. Шишко, помощник – А. И. Ковригин), который после подписания Брестского мира переименовали в Особое разведывательное отделение Оперотдела. Данное отделение отвечало за координацию и руководство действиями партизан в тылу противника в интересах Красной армии.

В приказе В. А. Антонова-Овсеенко от 11 марта 1918 г. говорилось, что в тылу неприятеля необходимо всячески терроризировать врага. Следовало портить пути сообщения, взрывая мосты, полотно железных и шоссейных дорог, разрушать линии передач, уничтожать продовольственные и другие запасы, которые могут быть использованы войсками противника. Приказ предписывал дезорганизовывать вражеские войска путем устной агитации и путем распространения литературы среди солдат. Если вчитаться в его строки, можно убедиться, что тактическое сотрудничество с кайзеровской Германией и стратегические интересы лидеров Советской России – победа мировой революции – были диаметрально противоположны.

В мемуарах С. И. Аралова приводится его разговор с Лениным:

«Однажды (это было, кажется, в начале апреля 1918 г.) Ильич во время моего очередного доклада поинтересовался, где я разместил Особый разведывательный отдел. Я сказал, что он пока находится при Опероде на Пречистенке. Ленин очень встревожился и заявил мне: „Как же это вы, батенька, так неосмотрительны, забыли конспирацию? Ведь вы вели подпольную работу. Немедленно найдите отдельное помещение и доложите мне. Надо быть сугубо осторожным. Не все работники Оперода должны знать о помощи, какую мы оказываем партизанам, особенно украинским. Умело соблюдайте тайну, никаких записок и писем не посылать. Действуйте устно через верных людей. По телефону говорите условно, шифром“. Затем, помолчав, Ленин спросил: „А чем занимается сейчас Ковригин?“ – „Он комиссар по особым поручениям“, – ответил я. „Вот это правильно! Немцы не должны иметь повода для предъявления нам претензий. Не забывайте, что расхлябанность может привести к гибели наших людей в тылу врага“…

Вскоре для Особого разведывательного отделения мы подыскали отдельное помещение в Левшинском переулке».[98]

Беспокойство В. И. Ленина по поводу строгой конспирации в деятельности специальных структур Оперотдела вызывалось тем, что официально между Россией и Германией был заключен мир. Партизанские отряды по мере возможности снабжались оружием, боеприпасами, взрывчаткой, деньгами и специалистами, имевшими опыт подпольной работы.

По прямому указанию В. И. Ленина при Особом разведывательном отделении была создана школа подрывников, ее начальником назначили А. И. Ковригина. Обучение в школе проходили не только прибывавшие из Украины партизаны, но и специально отбиравшиеся кадры из России. В курс обучения входила военная, специальная и политическая подготовка. Для проведения практических занятий в распоряжении учеников школы имелись стрелковое оружие, специальное снаряжение и даже артиллерийские орудия. Финансирование школы и ее выпускников осуществлялось в советской и иностранной валюте.

Партизанское движение на оккупированных территориях Белоруссии и Украины стало своеобразным «вторым фронтом», не позволившим Германии и Австро-Венгрии организовать адекватное сопротивление союзникам на Западном фронте. Что касается Украины, где при поддержке германских и австрийских оккупационных войск была установлена власть Центральной рады, то там повстанческое движение к лету 1918 г. охватило Екатеринославскую, Киевскую, Полтавскую, Черниговскую губернии. В общей сложности в рядах повстанческих отрядов насчитывалось до 300 000 человек. Это двадцать полнокровных дивизий! Конечно, не все партизанские отряды были однородны по составу и одинаково боеспособны, но австро- германские войска не только не смогли подавить освободительную борьбу на оккупированных территориях, но и оказались под все возраставшим влиянием революционной пропаганды.

Одиннадцатилетний Паша Судоплатов становится очевидцем и участником многих событий, происходящих на южных фронтах Гражданской войны.

«Мое восприятие событий того времени, – писал он впоследствии, – можно считать типичным для семей с низким достатком, которым нечего было терять. Вполне естественно, я всей душой поверил, прочтя написанную Бухариным „Азбуку революции“, что общественная собственность будет означать построение справедливого общества, где все будут равны, а страной будут управлять представители крестьянства и рабочего класса в интересах простых людей, а не помещиков и капиталистов».[99]

В 1918 г. в Красную армию вступает старший брат Павла Николай, а сам Павел дважды убегает из дому, чтобы с оружием в руках защищать власть рабочих и крестьян, но эти его попытки терпят неудачу – мальчишку не берут.

Тема «подросток и революция» ярко и масштабно развита В. Гюго на примере Гавроша, ставшего кумиром для многих детей. Мы не знаем, был ли знаком Павел с образом своего сверстника, но вполне возможно, что был. Во всяком случае, и он, и еще сотни мальчишек из бедных семей дрались не щадя живота своего на всех фронтах Гражданской войны, причем многие из них сложили голову за советскую власть.

Южные районы России и Украины представляли собой идеальный театр для ведения маневренной войны, одной из сторон которой стала «малая война». А войну эту (повстанческую, партизанскую, диверсионную) вели и красные, и белые, и, конечно, отряды «зеленых», не подчинявшиеся никому, кроме