Первой мировой войны убедительно доказывавший необходимость активных партизанских действий, ведущихся с инициативой от армии.
Надо отметить, что благоприятные политические и стратегические условия для проведения отдельных диверсионных операций и развертывания народной партизанской войны имелись в оккупированной австрийцами Сербии. Сербы традиционно благожелательно относились к русским, кроме того, они накопили многовековой опыт партизанской борьбы с турецкими войсками. Известно, что общее число сербских четников (
Не было уделено должного внимания и созданию стрелкового оружия, отвечавшего потребностям специальных подразделений. Еще в 1905 г. В. Г. Федоров предложил проект переделки винтовки Мосина образца 1891 г. в автоматическую, а в 1907 г. опубликовал книгу «Автоматическое оружие». Однако работы по созданию индивидуального автоматического оружия сдерживались представителями консервативного крыла русской военной науки, взгляды которых разделял Николай II. В 1912 г. между государем и Федоровым произошел следующий разговор:
«Это вы изобрели автоматическую винтовку?» – «Так точно, – я, Ваше Величество…» – «Я решительно против ее применения в армии…» – «Разрешите, Ваше Величество, узнать почему?» – «Для нее не хватит патронов…»[22]
Мы уже упоминали о переделке самовзводного револьвера конструкции Л. Нагана в несамовзводный. Приведенный диалог также показывает, что и сам император, и его ближайшее окружение «ценили» жизнь воинов гораздо ниже стоимости материальных средств, которые, в свою очередь, при всем желании «быстрой и победоносной войны» отпускались с огромным дефицитом. Стоит ли говорить, что в среде технической интеллигенции тогдашний режим формировал подобными поступками глухую и далеко не всегда скрытую ненависть.
В 1913 г. В. Г. Федоров разработал автоматическую винтовку под специальный патрон калибра 6,5 мм; на испытаниях винтовка показала неплохие результаты. В дальнейшем на базе винтовки конструктор создал ружье-пулемет, которое он же первым назвал знакомым сейчас всем словом «автомат». Однако косность военно-политического руководства Российской империи привела к тому, что русская армия вступила в Первую мировую войну, не имея на вооружении ни отечественных ручных пулеметов, ни автоматических винтовок, ни автоматов. Хотя справедливости ради стоит отметить, что первое специализированное подразделение автоматчиков было создано именно в России, но оказать существенное влияние на ход боевых действий это единичное образование, конечно же, не могло.
Германия имела перед Первой мировой войной недостаточное число подразделений, предназначенных для проведения специальных операций, однако ее разведка, возглавляемая В. Николаи, действовала талантливо и агрессивно. Основные усилия в диверсионной работе Германии были направлены на Францию, Великобританию и Северную Америку, где одно из важнейших направлений возглавлял капитан Ф. фон Ринтелен. Задачей германских диверсантов являлся срыв военных перевозок союзников (например, в Марселе). Выпускники берлинской школы военно-морской разведки осуществили несколько успешных диверсий против кораблей британского флота, потопив «Авангард», «Орион», «Ястреб» и другие боевые единицы. Наиболее известной диверсионной операцией, осуществленной агентурой Германии против России, является взрыв флагмана Черноморского флота линкора «Императрица Мария» в октябре 1916 г. Действия немецких рейдеров осенью 1914 г. также были эффективными: движение британских торговых судов в Индийском и Атлантическом океанах оказалось парализовано.
Преимущества «малой войны» против стран Антанты наиболее успешно использовал генерал П. фон Леттов-Форбек в Танганьике (часть Танзании) и Кении. Его подчиненные из немцев и местного населения, действуя небольшими мобильными отрядами, сковали 300-тысячную (!!!) группировку союзников.
В мемуарах Леттов-Форбек писал:
«Ничего не осталось другого, как достигнуть цели мелкими отрядами – патрулями… Маленькие смешанные отряды, от восьми до двадцати человек, огибали лагеря противника и действовали на его сообщениях с тылом. <…> С тридцати метров противник обстреливался из засады, брались пленные и добыча, и патруль исчезал снова в бесконечной степи»; патрули «…действовали скрытно, избегали столкновений и взрывали железные дороги».[23]
Общая численность немецких отрядов в Африке составляла менее 15 000 человек, из которых собственно немцев было всего 3000. Организация шла исключительно за счет регулярных войск и под руководством армейских штабов. Немецкие партизаны сложили оружие только после сообщения об окончании войны, они потеряли менее 1000 человек, а союзники – свыше 80 000.
Большое значение германское командование придавало организации специальных операций военного, экономического и политического характера против союзников в Китае и Азии в 1915–1916 гг. Здесь Германия преследовала следующие цели: действия на коммуникациях противника; разрушение железнодорожного и водного транспорта, складов и баз, портов и предприятий, работавших на оборону Антанты; организация беспорядков и волнений среди соответствующих слоев населения с целью ослабления производства и снабжения Антанты; привлечение на свою сторону нейтральных государств Азии; разложение войск противника, предназначенных к переброске на европейские фронты; обесценивание валюты противника. Упор делался на организацию партизанской войны силами местного населения при умелой устной и письменной пропаганде. В XX в. впервые можно говорить о наличии в действиях германской агентуры элементов психологической войны применительно к специальным операциям. Одновременно с привлечением сторонников на идеологической основе Германия осуществляла вербовку наемников для участия в диверсионных акциях.
Во время войны был применен ряд тактических и технических новинок, которые впоследствии вошли в арсеналы как государственных силовых институтов, так и их оппонентов из антиправительственных структур. В неприятельский тыл стали выводиться одиночные агенты или небольшие группы боевиков с задачей проведения диверсионных действий. Осенью 1916 г. в германской армии была предпринята первая попытка доставки и эвакуации диверсантов так называемым посадочным способом: лейтенант Коссель и обер-фельдфебель Виндиш высадились с аэроплана в тылу русских войск неподалеку от Ровно, совершили подрыв железной дороги и благополучно вернулись в расположение своих войск. Французы также широко использовали возможности авиации для высадки разведчиков и диверсантов в тылу противника. Они первыми применили парашюты при доставке разведывательно-диверсионной группы в Арденнах летом 1918 г. На парашютах же были сброшены оружие, взрывчатка и радиостанция.
Еще одной стороной деятельности германских спецслужб являлось создание специальных подразделений из подданных Российской империи. В 1914 г. в г. Локштадт под Гамбургом создан учебный центр для финских эмигрантов. Курс специальной военной подготовки был рассчитан на восемь месяцев; курсантов готовили для использования в качестве руководителей и инструкторов партизанского движения в Финляндии. При подходящих условиях, т. е. в случае высадки немецких десантов на финской территории, они становились «пятой колонной» в тылу русской армии. Выпускники учебного центра, получившие название «локштадтские егеря», впоследствии образовали кадровый костяк финской армии и финских секретных служб. На Западном фронте в условиях позиционной войны и страны Антанты, и Германия к 1916 г. приступили к созданию специальных штурмовых подразделений, основной тактикой которых стали не фронтальные атаки, а скрытое проникновение для блокирования и захвата узлов сопротивления противника. С этого времени в лексиконе спецназа многих стран мира закрепляется термин «инфильтрация».
Как уже отмечалось выше, ситуация с выпуском автоматического и специального стрелкового оружия в странах Европы была несколько лучше, чем в России. Ручные пулеметы получили достаточно быстрое признание и к 1915 г. массово выпускались в Германии, Дании, Великобритании, США, Франции. Автоматические винтовки и пистолеты-пулеметы были приняты на вооружение только к концу войны. Наиболее продвинутыми в этой области оказались немцы. Для длинного парабеллума «Р-17» был
