начале августа готовилось четыре: в Одессе (резидент – В. А. Молодцов), Николаеве (В. А. Лягин), Киеве (И. Д. Кудря) и Житомире (И. Н. Каминский). Каминский погиб в момент прихода на явку, выданную его связным. Молодцова арестовали в феврале, а Кудрю в июле 1942 г. Лягин продержался до февраля 1943 г. По печальной статистике потерь, средний срок действия разведывательно-диверсионной резидентуры в городских условиях с учетом уровня их подготовки и общей системы организации подпольной работы составлял около года.
В конце лета 1941 г. работа профессионалов Особой группы стала давать положительные результаты. Первый из них связан с деятельностью разведгруппы старшего лейтенанта госбезопасности В. Зуенко, в начале августа переброшенной в тыл группы армий «Центр». В его подчинении находились доцент МГУ Л. С. Кумаченко и преподаватель Института иностранных языков З. А. Пивоварова, а радистом был Н. Г. Абрамкин. Кумаченко и Пивоваровой удалось устроиться переводчиками при штабе 3-й танковой дивизии противника и, используя двустороннюю радиосвязь, постоянно передавать в Москву оперативную информацию. Разведгруппа действовала до выхода дивизии в район Вязьмы, где вовремя исчезла, оставив абверовцев с носом.
«Опыт этой группы, – вспоминает П. А. Судоплатов, – был для нас бесценным: мы были в курсе действий и планов немецкого командования, что давало возможность четко отрабатывать постановки задач, которые получали спешно формируемые нами оперативные боевые группы. Из донесений, поступавших от группы Зуенко, нам становились ясны проблемы, с которыми сталкивались ударные соединения танковой группы Гудериана. <…>
Следует сказать, никто в Центре первоначально не рассчитывал на такой успех Зуенко, не предполагал, что ему удастся проникнуть в штаб немецкой 3-й танковой дивизии и „держать руку на пульсе“. Вместе с тем опергруппа, оказавшись в выгодном положении, не имела никакой агентурной связи с подпольной резидентурой, что позволило бы эффективнее использовать все ее возможности. <…>
Что касается оперативных групп, заброшенных в тыл врага, надо сказать, что уже в августе мы ставили цель – создание очагов сопротивления, на базе которых шло бы налаживание агентурно-оперативной работы и разведывательно-диверсионной деятельности. В связи с этим необходимо отметить очень удачно выполненную работу оперативной группой Флегонтова, которая подготовила прочную и расширенную базу для первого рейда отряда Медведева в Клетнянские леса под Брянском для создания там небольшого базового партизанского района. Этот опыт нам очень пригодился.
Второй момент, связанный с деятельностью оперативной группы Флегонтова, – подготовка базового партизанского района на территории Смоленской области. Оперативная группа, действуя с августа по октябрь 1941 г., смогла эффективно справиться с поставленной задачей еще и потому, что командир ее имел большой опыт как участник партизанского движения на Дальнем Востоке. Флегонтовым была апробирована тактика действия в засадах, проведения нескольких диверсий. Все это было востребовано при создании в Туле мощного центра подготовки кадров для партизанского движения».
26 августа 1941 г. приказом наркома внутренних дел был определен порядок взаимодействия оперативных, технических и войсковых подразделений и соединений органов госбезопасности и внутренних дел с Особой группой. Опергруппы НКВД, занимавшиеся организацией борьбы с противником в прифронтовой полосе, были реорганизованы в 4-е отделы территориальных управлений и перешли в ее подчинение. На них возлагались следующие задачи:
– организация и руководство боевой деятельностью истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп;
– связь с истребительными батальонами, перешедшими на положение партизанских отрядов, а также с партизанскими отрядами и диверсионными группами, находящимися в тылу противника;
– агентурная и войсковая разведка в районах действий партизанских отрядов и диверсионных групп;
– разведка тыла противника и мест возможной переправы партизанских отрядов;
– обеспечение партизанских формирований оружием, боеприпасами, техникой, продовольствием, снаряжением и одеждой;
– допрос перебежчиков, парашютистов и диверсантов, захваченных органами госбезопасности и войсками Красной армии.
Начальник 4-го отдела координировал свои действия по организации партизанских отрядов, истребительных батальонов и диверсионных групп с особыми отделами НКВД, армейским командованием, партийными и советскими органами на местах.
После реорганизации Особая группа состояла из секретариата, четырнадцати отделений и вошедших в их оперативное подчинение четырех отделов территориальных органов НКВД. Отделения центрального аппарата являлись оперативными региональными подразделениями и непосредственно занимались организацией разведывательно-диверсионной работы. Основными направлениями отделений были следующие территории СССР: Белоруссия, Молдавия, Прибалтика, Украина; Германия и ее союзники: Болгария, Венгрия, Румыния, Словакия, Финляндия; а также Швеция, Иран, Турция.
«Заслуживает внимания, – вспоминает П. А. Судоплатов, – еще одно важное направление нашей работы – изучение территорий, прилегающих непосредственно к театру военных действий, и, в частности, засылка нашей оперативной группы во главе с Ц. Радойновым в Болгарию. <…> Имелось в виду сочетание легальных и нелегальных форм борьбы в Болгарии с учетом того, что у нашей разведки были там довольно прочные позиции и даже выходы на правительственные круги. Причем не только у военной, а и у внешней разведки НКВД.
Радойнов должен был стать координатором этих действий. Но, к сожалению, мы переоценили свои возможности и не учли активность контрразведывательных служб Болгарии, поддерживаемых немцами. Группа Радойнова очень скоро была выявлена. Противник целенаправленно вел ее поиск, зная, что охотится за связными, заброшенными из Москвы. Идея Димитрова о том, чтобы поставить во главе подполья человека, прошедшего обучение в нашей военной академии, имевшего опыт разведывательной работы, в принципе была верной. Но, к сожалению, обстоятельства сложились не в нашу пользу, и эта группа героически погибла…»
В августе – сентябре 1941 г. определились основные направления деятельности Особой группы: содействие партийно-советскому активу в организации партизанской войны на оккупированной территории СССР; проведение диверсий в прифронтовой полосе и глубоком тылу противника по срыву железнодорожных и автомобильных перевозок живой силы и техники противника; проникновение в спецслужбы и разведшколы противника для выявления агентуры, забрасываемой в советский тыл с разведывательно-диверсионными целями; создание агентурной сети на территориях, находившихся под немецкой оккупацией; руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника; воспрепятствование вывозу в Германию советских граждан и награбленного немцами имущества.
В сентябре 1941 г. завершили свое формирование войска Особой группы – будущий элитный спецназ НКВД – НКГБ. До этого времени диверсионного спецназа как единого войскового соединения в органах госбезопасности не было. Планы Я. И. Серебрянского по созданию в 1938 г. такого соединения на базе имевшейся при Особой группе школы по подготовке диверсантов реализованы не были. Как уже многократно указывалось во многих источниках, в том числе и нами в предыдущих главах, кадры, имевшие оперативно-боевой опыт разведывательной и диверсионной работы, курсанты спецшкол либо были отстранены от этой работы, либо были репрессированы. Диверсант, призванный защищать свою родину, в представлении политической конъюнктуры приравнивался к понятию «враг народа». Специалисты, ценой своей крови и жизни добывавшие бесценные сведения по организации и проведению специальных операций, расстреливались или в лучшем случае отправлялись за решетку целыми группами… Глухая безмолвная боль безысходности переполняла сердца тех, кому сохранили жизнь, но оторвали от любимого и действительно нужного для страны боевого искусства…
К счастью, в Отделе оперативной техники чудом уцелела существовавшая до войны спецгруппа по подготовке диверсионных приборов во главе со старшим лейтенантом госбезопасности А. Э. Тимашковым.
