— Кто-то из окружения капитана Семенова. Оттуда в прошлый раз ушла информация, что я живу на квартире Зубко, и в этот раз тоже.
— Да, надо было заняться этим прошлый раз, но не было времени и сил.
— А, может, это он сам? Этот Семенов? — высказался Валерий.
— Вряд ли, — чуть подумав, решил Астафьев, — если бы это был он, то точно бы указал, где я нахожусь. Кто-то навел их уже со слов Семенова, или тех двоих.
— Надо бы как-то выявить этого стукачка, — заметил Саная. — Может пригодиться.
— Зачем? — возразил Валерий. — У нас и так сил нет, а тут еще искать иголку в стоге сена. Давайте займемся этим потом, после того, как возьмем Хаджи и Шаха.
— Нет, надо над этим подумать, Рустам, сообрази что-нибудь на досуге, — попросил полковник.
— Досуг, это что такое? — с тонкой улыбкой на узких губах спросил грузин.
— Ну, ладно, уж, Рустамчик, не придирайся. Полдня провел с красивой женщиной и уже переработал. Давай, лучше доложи, что мы имеем в сумме всех фактов.
— Ну, что ж, хорошо.
Саная, как примерный школьник, даже встал.
— Итого за вчерашний день мы имеем шесть трупов, у всех паспорта выданы в одном и том же отделении милиции в Клину. Разница только в сроках выдачи. Мы провели расследование, выяснилось, что таких серий, было три. Первый раз приехали шестеро в начале апреля, затем восемь человек в мае. Именно там, в этой группе был Хаджи и его брат. И последняя группа прибыла две недели назад, девять человек. Благодаря усилиям нашего волжского друга, — он показал рукой на Юрия, — и вчерашней операции в Шуе, она уничтожена полностью. Один чеченец еще вчера умер в больнице, это тот, что упал с лестницы. Опять же с помощью нашего гостя. И один у нас в руках.
— Есть соображения когда, и с какими документами приехал Шах? — поинтересовался Жохов.
— Нет. Фотографии в горотделе не имеют ничего общего с личностями самих бандитов. Было установлено, что часть снимков принадлежит уже убитым боевикам, а часть вообще совсем не понятным людям.
— Но, в паспортах у них другие фотографии, свои? — настаивал полковник. У него даже на белках проявились красные прожилки.
— Так точно, — подтвердил Саная. — Но, паспортистка, та, что вклеивала фотографии в паспорта, уже не скажет ничего. Спустя три дня после выдачи последнего паспорта, она погибла в автомобильной аварии.
— Понятно. На всякий случай все остальные фамилия и имена поместить в ориентровки и разослать во все отделения милиции.
Саная кивнул головой.
— Уже подготовлено.
— Хорошо, дальше.
— Проба пыли из салона «Газели» показала наличие в нем следов гексогена, и смеси взрывчатых веществ: алюминиевая пудра, селитра, и все остальное. Кроме того, там же было найдено большое количество глинистого грунта.
— Это что такое? Откуда? — нахмурился Жохов.
Саная пожал плечами.
— Не знаю. Известно только, что обе «Газели» клуба «Кавказ» за то время, что мы наблюдаем за ними, то есть, за пять дней, ни разу не выезжали за пределы города. Все закупки они производили в пределах МКАДа.
— Получается, что взрывчатку они получали где-то здесь, в городе? — предположил Валерий.
— Либо ее давно уже завезли в клуб, еще до установления наблюдения, — предположил Юрий.
Саная отчаянно замотал головой.
— Это вряд ли. Они завезли компоненты в конце июня, и начале июля. Если сплюсовать три рейса трех газелей, то это получается около десяти тонн. Все перемешать, в нужных пропорциях, расфасовать в таких объемах, и перевезти на место взрыва — это требует много времени.
— А почему вы вообще решили, что взрывчатка в 'Кавказе'? — спросил Жохов.
Саная пожал плечами.
— Это самый большой объект, контролируемый этими чеченцами. Ни в одном другом объекте нет места для хранения стольких объемов. А в «Кавказе» большой подвал. Он по размерам даже больше самого клуба. И то, что Бахтияр Дагоев получает указания непосредственно от Хаджи, это уже установлено абсолютно точно.
— А сколько всего таких объектов? — насторожился Астафьев.
— Шесть. Туда входят два кафе, магазин, и две квартиры.
Жохов, просто стареющий на глазах, вернул их к исходному моменту.
— Так, все же, куда именно ездили эти «Газели»?
Саная продолжил.
— Всего они посещали десять оптовых баз, кроме того, обслуживали еще два принадлежащих Дагоеву магазина. На каждой базе сотни торговых точек, и если допустить, что взрывчатку они получали через них, то это очень трудоемкое занятие. Они могли завести ее под видом сахара, как муку, расфасовать по коробкам под любой из видов продукции. Если бы у нас было много времени, то мы бы смогли их вычислить, но опять, только методом химического анализа.
— Но времени у нас нет, — меланхолично заметил полковник.
— Нет, конечно.
— Что мы имеем еще?
— Фотографию того парня, найденную на даче Токарева.
Рустам кинул на стол снимок, найденный операми Шалагина.
— Судя по растениям, попавшим в кадр, снимок сделан в Подмосковье, но это не дача Токарева.
— А сам это парень? — спросил Валерий.
Саная кивнул головой.
— Среди убитых его нет. Похоже, он уехал с дачи Токарева в том микроавтобусе «Ниссан», что Вадим видел вместе с двумя машинами, выезжавшими с дачи Токарева, и тех, что мы нашли в Шуе. Она оторвалась где-то в районе МКАДА, и куда она поехала, сказать трудно. Кроме того, парни Шалагина выяснили, что двое из охранников активно занимались освоением аквалангов. Одни из них был Шах, а второй, как раз это парень. Но акваланги они забрали с собой. Так что, угрозу со стороны воды не стоит исключать.
— Мы ее не исключаем, мы просто не знаем пока, где они решили нанести удар, — поправил Жохов.
Он снова зевнул, и Юрий невольно повторил это его природное движение.
'Эх, — подумал он, — а где-то Ольга сейчас с Олеськой развлекаются'.
ГЛАВА 51
Ольга и Олеська в это время действительно до умопомрачения накатались на качелях и каруселях парка имени Горького, и зашли в летнее кафе перекусить чего-нибудь мясного, а затем в спокойной обстановке наесться мороженого. Ольга передвинула надоевшие солнцезащитные очки на лоб, и отдалась чувству наслаждения чревоугодием. Начали они с шашлыка, а закончили холодным «наркотиком», так называл мороженое Юрий, и лимонадом. Пока они поглощали мороженое, Олеська болтала без умолку.
— Когда нам привезут малыша, мы будем его с мамой купать по очереди, — рассуждала она с апломбом взрослого человека, — мама же будет уставать, вот я и буду ей помогать.
Ольга не выдержала, и рассмеялась.
— Олеська, тебе сколько лет? Пять?
— Нет, через неделю будет шесть.
— Понятно, взрослая уже девушка. В школу то пойдешь?
— Не знаю. Мама хочет отправить, а бабушка говорит, что я слишком мала, еще залезу куда-нибудь, куда не надо.
— Да, а ты, в самом деле, что так лазишь то везде, как мальчишка? Что тебя так тянет забираться черте куда?
— А мне нравиться. Сверху все так хорошо видно. Давай, сейчас, пойдем на чертово колесо. Я маму на той неделе столько уговаривала прокатиться на нем, но она отказала.
'Еще бы', — усмехнулась Ольга. — 'На девятом месяце беременности только на каруселях и кататься'.
— Ну, хорошо, уговорила, — согласилась она. — Доедай, и пойдем.
Тут внимание Ольги привлек небольшой, но очень элегантный катер, причаливший к лестнице набережной. Трое людей поднялись вверх, а катер тот же час отплыл. Люди, приехавшие на катере, проходили совсем рядом от них, и Малиновская, машинально рассматривающая вновь прибывших, с ужасом узнала одном из них Хаджи. Второй человек был ей не знаком. Он смотрелся гораздо более пожилым, со шрамом на щеке. Они не обратили на нее никакого внимания, а вот третий, шедший за ними, оглянулся, и оглянулся он не на кого-нибудь, а именно на Ольгу. Был он лет тридцати, высоким, горбоносым. В его взгляде была какая-то заинтересованность, и сначала это Малиновскую не сильно взволновало. Она могла бы хотя бы опустить на глаза очки, но не сделала это. А парень, уже уходя, оглянулся еще раз, и тут Ольга поняла, именно поняла, а не вспомнила, что это тот самый чеченец, которого она на банкете так жестоко отправила купаться в озеро.
